– В отсутствие скота плодородные луга бесполезны. На оживление новых эмбрионов уйдет не один месяц. Нам больше нечем засадить эту землю, – он покачал головой. – Это нехорошо.

– Нехорошо? – Джеррик пораженно округлил глаза. – Отец, ты не слышал, что я сказал? Гразли вернулись!

Двое широкоплечих мужчин закрыли ворота поселения позади комбайна. Пока Дэвина занимали другие мысли, Джеррик крикнул другим колонистам:

– Хватайте плазменные винтовки! Нужно установить караул у частокола. Нам лучше подготовиться.

Дэвин кивнул.

– Идея неплохая, но в прошлом году этот частокол спас нас от гразли. Они оставили нас в покое.

Стерев запекшуюся кровь с щеки, Джеррик тихо сказал:

– Может, и так, но теперь меня страшат не только гразли.

После наступления темноты на соседних холмах замелькали огненные вспышки. В темных лесах бушевало пламя и раздавались взрывы. Джеррик поднялся на одну из наблюдательных платформ над частоколом и вгляделся в сгущающуюся темноту.

Дэвин поднялся следом за ним.

– Что это такое? Мы словно на передовой.

– Тот охотник, который убил гразли… Я в жизни не видел такого хладнокровного и смертоносного существа. Что, если он не один?

Дэвин наблюдал за взрывами на холмах. Даже если взрывы раздавались далеко, до них все равно доносился приглушенный рев животных, нарушающий неожиданную тишину.

– Может, они охотятся на гразли? Тогда удачи им.

– А вдруг нет? – ответил Джеррик, наблюдая за взрывами. – Может, они выгоняют гразли сюда, в долину, где их легче одолеть.

Терзаурус и так был неприятным местом, но теперь и вовсе превратился в поле битвы. Одни монстры боролись с другими. Взрывы продолжались всю ночь; от рева гразли и ярких вспышек колонисты не находили себе места. Люди сгрудились за частоколом, понимая, что деревянные стены не обеспечат надежной защиты. Стоило любому из опасных видов захотеть этого, как частокол оказался бы пробитым.

На рассвете небо порозовело. Снова забравшись на наблюдательную платформу, Джеррик достал бинокль и изучил аккуратно засеянные поля. Он не мог отвести глаз от черных пятен, которые оставили среди злаков залпы энергетического оружия. Оранжевое свечение непрекращающихся взрывов мучило его всю ночь. Теперь, при свете дня, он видел, что часть пшеницы и кукурузы выжжена и затоптана.

На земле валялись три огромные туши гразли, все обезглавленные. Забрав их головы в качестве трофеев, противники просто бросили тела среди полей колонистов.

Пыхтя от натуги, на платформу молча забрался отец Джеррика. Не говоря ни слова, Джеррик протянул ему бинокль. Дэвин взглянул в него и побледнел.

– Наши злаки…

Джеррик смотрел, как дым поднимается в небо и сливается с серыми облаками.

– Нужно привезти туши коров и срезать мясо, чтобы урвать хоть что-то. Теперь нам нельзя терять ни крошки.

Дэвин кивнул, по-прежнему смотря в бинокль.

– Нужно сейчас же пробудить новые эмбрионы, – сказал он. – На пастбищах достаточно травы, а весь скот мертв.

– Какая трава? Какие пастбища? – разозлился Джеррик. – Отец, пока там бродят эти твари, никто не может даже выйти за ограду!

Опустив бинокль, Дэвин взглянул на сына.