— Не-ет, не трофейная, — поправил Леник, — гэдээровская…

Он подошел к раковине (у них единственных в общежитии был свой умывальник), ополоснул руки, затем подставил стул, достал с шифоньера ключ, отпер им отцовский секретер и выдвинул один из многочисленных ящичков. Мы заглянули в него, как в бездну. Там, среди полудюжины разнокалиберных зажигалок, лежала одна, точь-в-точь как наша…

— Гэдээровская… — повторил Леник. — Мы с мамиком на 23 февраля папику купили. Сразу сломалась.

— Вот гад! — возмутился по поводу Ветераныча мой друг Мишка. — Правильно ему батя морду набил. Врун чертов…

— Подожди! А твоя зажигалка работает? — неожиданно спросил Леник.

— Конечно, — ответил мой друг Мишка и, крутанув рифленое колесико, продемонстрировал нам сине-красный, пахнущий бензином лепесточек огня.

— Ветераныча нужно наказать за обман! — вслух рассуждал многомудрый Леник. — Но как?

— Пургена в чайник подсыпать! — предложил я самую жуткую месть из всех, бытовавших в пионерском лагере, куда я выезжал каждое лето.

— Мелко! — не принял Леник, привыкший в своей спецшколе к другим способам сведения счетов.

Заложив руки за спину и нагнув голову, он расхаживал по комнате.

— Что же делать? — вопрошал мой друг Мишка. — Что?

— Эврика! — вскричал Леник и стукнул себя по лбу. — Тут кое-что есть! Нужно поменяться назад и вернуть Ветеранычу зажигалку, но не твою, а мою — сломанную…

— Зачем? — хором не поняли мы.

— Эх вы! Повторяю специально для тугодумов… — ответил Леник знаменитой фразой из фильма «Фантомас».

Чем закончилось наше возмездие, помню я смутно. Леника за «починку» отцовского огнива досрочно освободили из-под домашнего ареста. Это точно. Мой друг Мишка, кажется, в последний момент застеснялся идти к Ветеранычу и с горя променял испорченную Леникову зажигалку на пугач с отломанным дулом. А вот Ветераныча 9 Мая видели где-то не на нашей улице — при медали «За боевые заслуги», болтавшейся на новенькой колодке…

Но это было только начало удивительных событий. Главное произошло, когда у нас в школе решили организовать Музей боевой славы. Оказывается, раньше в школьных зданиях всегда имелась так называемая директорская квартира. Кстати, в свое время это было очень удобно, потому что генералиссимус страдал бессонницей — и всем остальным приходилось ночевать на рабочих местах. Но после того как наш директор получил новую квартиру в Измайлове и переехал туда…

— А я говорю, вы здесь не стояли! — прямо над моим ухом раздался пронзительный женский голос.

— Ничего не знаю! Я занимала вот за этим мужчиной! — отозвался другой, не менее пронзительный голос. — Гражданин, подтвердите!

Я очнулся и увидел, что до кассы мне еще далеко, но зато позади меня вырос совершенно палеонтологический хвост, а рядом со мной стоит увядшая женщина и униженно заглядывает мне в глаза:

— Подтвердите, пожалуйста!

— Занимала! — кивнул я.

— Вот видите! — сварливо заликовала она. — А то взяла манеру: чуть что — сразу орать!..

…Обманув универсамовскую общественность, я вернулся к воспоминаниям. Итак, директорскую квартиру, в которой никто теперь не жил, отдали под Музей боевой славы. Был брошен мобилизующий и вдохновляющий клич: кто соберет больше всех экспонатов, тот на каникулы поедет в Ленинград! И еще одна очень важная деталь: экспонаты нужно обязательно сопроводить воспоминаниями ветеранов, так сказать, живым дыханием истории.