Спустя несколько минут Гриша вернулся в зал и, указывая модистке в нужную сторону, сообщил:

– Зоя Степановна желает вам кое-что сказать. Она ждёт у аппарата.

Спустя ещё три минуты женщина вернулась в зал и, хлопнув в ладоши, громко объявила:

– Дамы, у нас большой заказ. Работаем.

– Семьдесят пять рублей за платье?! – майор издал стон, подобный стону раненого зверя. – Олюшка! Да я пенсии получаю сто тридцать рублей в год на ассигнации!

– И что? – с улыбкой поинтересовалась девушка. – Папенька, вы меня не слышите. Григорий является автором уже двух, повторяю, двух изобретений и имеет долю опять же, в двух солидных предприятиях. А значит, может себе позволить подобные траты. И я совсем не понимаю, с чего вы так возмущаетесь? Я ему ничего не обещала и даже повода думать о подобном не давала. Или вы против, чтобы ваша дочь выходила в свет? В конце концов, я не на закрытый приём собираюсь, а в театр.

– Я всё понимаю, Олюшка. Но ведь такие деньги! А отдавать чем? – снова завёл свою шарманку майор.

– Уж точно не вашей пенсией, – рассердившись, фыркнула Ольга.

– Ольга, что ты себе позволяешь? – растерялся майор.

– Говорить правду, папенька. Григорий мне нравится. Ведёт себя достойно, ни разу даже слова лишнего себе не позволил. Или вас так беспокоит, что он дворянства не имеет? Так я напомню, что и вам дворянство досталось только за доблесть батюшки вашего. Царствие ему небесное.

– Дурочка. Я же о тебе думаю. Задурит тебе голову, ловелас, и бросит. А что потом? – грустно вздохнул майор, с любовью глядя на дочь.

– Ну, не такая я уж и дурочка, – усмехнулась Ольга. – Вспомни, что полтора года назад было. А тот поручик, между прочим, твоим добрым приятелем сказывался.

В ответ майор сильно смутился и заметно покраснел. История тогда и правда вышла некрасивая. Напившийся до положения риз знакомый майору – поручик с пьяных глаз забыл, где находится, и принял Ольгу за девицу из весёлого дома. Благо Варрава был дома и, не растерявшись, огрел пьяного табуретом по голове. Иначе не миновать бы беды. Между тем Ольга была неумолима и, глядя отцу в глаза, твёрдо добавила:

– Я тогда вам твёрдо пообещала, что ухажёров себе сама выбирать буду. Так и будет. И не вздумайте Григория от дома отваживать. Поссоримся.

– Оленька! – взмолился майор.

– Папенька! Я вас очень люблю. Кроме вас да дядьки Варравы у меня во всём свете нет никого, но в этот раз я всё сама решать стану. И хватит споров.

Словно в ответ на её слова, в прихожей раздался звонок. Потом послышались шаркающие шаги, и старый слуга отворил гостю. С интересом оглянувшись, Ольга встретила вошедшего бесшумным шагом Григория радостной улыбкой.

– Господин майор, Ольга Юрьевна, здравствуйте.

– Добрый день, Гриша, – ответила девушка, легко поднявшись. – Я ждала вас и уже готова ехать.

– У вас есть прекрасная особенность, Ольга Юрьевна. Вы умеете быстро собираться, – не удержался Гриша, вспомнив сборы всех своих знакомых женщин.

– Я служу в госпитале, а там часто бывает так, что время дорого, – улыбнулась девушка с заметной грустью.

– Что-то случилось? – чутко отреагировал Гриша.