– Едете за мной. В нужном месте машины оставим, а дальше пешком. Берём дом ростовщика. Первым пойду я. Скажусь заёмщиком. Все стреляющее в машине оставите. Работать только ножами будем. И самое главное, надо сделать так, чтобы нас никто не видел и не слышал. В доме живых остаться не должно. Кто не готов, пусть сейчас скажет, – Гриша обвёл собравшихся внимательным взглядом. – Повторяю. Никого живого. Баб с детьми там быть не должно.

– Не будет, – равнодушно кивнул один из казаков. – Я так понимаю, капитан знает, раз сам нас сюда послал. А раз так, то и говорить не о чем.

– Капитан решил оставить это дело на моей совести, – честно признался Григорий. – Я для себя всё решил. Потому и говорю, кто не хочет, может уйти.

– Не шуми, Гриша. Мы тебя знаем. На злое дело ты не пойдёшь. Так что говори толком, что делать надо, – подвёл итог Елизар.

– Во-во, а то совесть, не готов, – прогудел Сёмка, возвышаясь над отцом.

В час пополуночи два автомобиля, легковой и грузовик, не спеша прокатили по пустынным улицам города и, выехав на Обводный канал, устремились к порту. Перемахнув мост на Канонерский остров, они свернули к портовому забору и встали. Сгустившиеся сумерки и разросшиеся лопухи полностью скрыли машины. Из кузова грузовика бесшумно выбрались десять человек и, быстро распределившись на двойки, направились к площади, стараясь держаться в тени кустов и деревьев.

Люди все были крупные, крепкие, но при этом от их движения не исходило ни одного звука, словно десяток призраков скользил по ночному городу. Нужный дом нашли быстро и, по взмаху руки одного из них, быстро охватили его кольцом. Тявкнула и, чуть слышно взвизгнув, затихла собака на заднем дворе. Потом один из пришедших легко взбежал на крыльцо и решительно постучал в дверь. Открылось смотровое оконце, и выглянувший из него с угрозой спросил:

– Чего надо? Ночь на дворе.

– Любезный, мне господин Махровский срочно потребен. В бильярдной, что на Литейном, сказали, что с ним можно дело иметь.

– До утра потерпеть не мог, – проворчал привратник, заметно смягчившись.

– Время дорого, голубчик, – ответил незнакомец, суетливо перетаптываясь.

– Ладно, входи, – гремя запорами, ответил привратник.

Но как только дверь распахнулась, незнакомец резко ударил привратника костяшками сложенных по-особому пальцев в горло и, толкнув его вглубь коридора, всадил под лопатку кинжал. Хрипя и булькая горлом, привратник начал оседать. Незнакомец подхватил его под мышки и, оттащив в угол, уложил лицом вниз. Потом, быстро обыскав, достал из кармана убитого наган и, покрутив его в руке, тихо проворчал:

– Они что, армейский склад ограбили?

Между тем, едва только привратник получил под ребро клинок, в дом проскользнули ещё шестеро и, двигаясь совершенно бесшумно, принялись обыскивать все комнаты подряд. Закончив с привратником, Гриша перебежал к лестнице и, поднявшись на площадку между этажами, замер, ожидая, когда казаки закончат зачищать первый этаж. Одна пара вышла из левого крыла дома, и один из казаков молча качнул головой. С этой стороны никого не было. Вторая пара вышла из правого крыла, и старший показал Грише три пальца.