Притихнув, девушка пыталась понять, что происходит и чьи это друзья – её тётки или врагов самого Григория. Но ничего толкового на ум не приходило. К тому же вспомнив, что парень сам признавался в том, что его хотели убить, Наталья окончательно пала духом. Имея прекрасное образование, девушка хорошо знала, что такое интриги и шпионаж, и что в этих игрищах свидетелей не оставляют.

А ведь так хорошо всё было. После побега судьба сжалилась над ними с Машенькой и послала им ангела в виде могучего, сурового мужчины со странными и даже страшными глазами. Но на поверку он оказался добр, вежлив и щедр. А главное, он не пытался подчинить её своей воле. Хотя, если быть честной – перед самой собой, Наталья готова была на всё, лишь бы не возвращаться в дом тётки. К тому же этот молодой мужчина был очень даже хорош собой.

Постепенно, слегка освоившись и убедившись, что ребёнку, ей самой и её чести ничего не грозит, девушка успокоилась и задалась вполне резонным вопросом. А почему он не обращает на неё внимания? Но услышав его историю, поняла, что в душе Григория ещё не заросла большая рана. Решив не торопить события, она стала регулярно навещать его в его кабинете, чтобы постепенно, исподволь, дать понять, что неравнодушна к нему.

Пусть любовницей, содержанкой, но она должна была спасти Машеньку от той участи, что приготовила ей тётка. Но Гриша оказался человеком чести. Получив в руки вексель на имение под Азовом, она не могла поверить собственным глазам. С этой минуты для Натальи всё перевернулось. Теперь она была не нищенкой, а пусть не богатой, но вполне самостоятельной женщиной, которой было что предложить своему избраннику.

Мысли девушки неожиданно были прерваны самым вульгарным образом. Что-то непонятное вышибло дверь и, ворвавшись в дом размазанной тенью, принялось с рычанием вбивать иностранцев в предметы обстановки. Послышались крики боли, выстрелы и новое оглушительное рычание, сменившееся оглушительным победным волчьим воем. Этого нервы Натальи не выдержали, и она, глухо застонав, упала в обморок.

Что-то влажное коснулось её лица и принялось осторожно обтирать его. Потом край какой-то посудины коснулся губ, и в рот полилась холодная вода. Ничего вкуснее она ещё не пила. Во всяком случае, в тот момент ей так казалось. Судорожно проглотив несколько капель, она закашлялась и открыла глаза. Первое, что она увидела, когда глаза перестали слезиться и муть перед ними разошлась, это были холодные, внимательные глаза цвета старого мёда.

Только теперь Наталья вспомнила, что с ней случилось, и, дёрнувшись, хрипло выдохнула пересохшим горлом:

– Машенька!

– Тихо, тихо, всё с ней хорошо. Дома она, – послышалось в ответ, и только тут девушка поняла, что лежала на коленях у Григория, сидевшего на траве.

– А как вы тут? – спросила она первое, что пришло в голову.

– За тобой пришёл. Очнулась? Вспомнила, что с тобой случилось? – спросил Гриша, легко поднимаясь на ноги.

– Да, вспомнила, – растерянно кивнула Наталья и, повернувшись к нему, поспешила снова отвернуться.

Но даже этого краткого взгляда ей хватило, чтобы увидеть и запомнить всё, что только можно было запомнить в таком положении. Стоявший рядом с ней Гриша был обнажён по пояс. На его торсе было несколько шрамов. Пара давно заживших и один от пули, свежий, с ещё розовой кожей. А самое странное, брюки и ботинки его были насквозь мокрыми.