Миссис Макглон вернулась, слава богу, и явно удивилась тому, что за ночь никто не сжег дом.

– Тебе не следует пользоваться этой плитой, – сказала она. – Это небезопасно.

– Но как же мне готовить еду для детей?

– Да им все равно. Они довольны бананами. – Она сняла пальто. – Лучше заняться делом. Сегодня день люстр, и еще я должна вычистить камин в бальном зале.

Зои проводила ее взглядом. Она предположила – правильно, как оказалось, – что миссис Макглон пробыла здесь уже очень долго. Но Зои все же недооценила временны́е рамки: миссис Макглон была в этом доме с четырнадцати лет, поэтому пытаться изменить ее – все равно что пытаться изменить погоду. Деньги на хозяйство лежали в коробке из-под бисквитов, и Зои предоставлялась возможность самой делать покупки, а в конце каждого месяца ей должны были выдавать чек в качестве жалованья. Зои уже сто лет не видела чеков. Она предложила было платить ей наличными, но миссис Макглон посмотрела на нее так, словно Зои заговорила о биткоинах, так что Зои поспешила сказать, что чек ее вполне устроит, хотя она явно находилась весьма далеко от ближайшего банка.

Дети все так же сидели в кухне, все в той же грязной одежде, все так же таращились в свои гаджеты, и Зои не поняла, ложились ли они вообще в постель.

Она как раз поднимала тяжелый чайник, когда ее чуть не сбило с ног нечто гигантское и лохматое, возникшее словно ниоткуда. Она испугалась больше, чем сама успела это понять, и, наверное, вскрикнула вслух, потому что Мэри тут же злобно усмехнулась.

– Портос! – закричал Патрик, спрыгивая со своего стула и бросаясь к волосатому зверю – собаке с мордой, настолько обросшей шерстью, что невозможно было понять, в какую сторону она смотрит, и с длинными прядями шерсти на огромной голове. Зои уставилась на пса. Такого, конечно, быть не могло, но все равно он выглядел так, словно его окружало облако черной пыли, как Пиг-Пена. Миссис Макглон не обратила на пса внимания.

– Спасибо, что вернулся, Портос! – сказал Патрик, весело превращая свою вполне еще белую футболку снова в не-белую.

Хари подбежал к Зои и неуклюже обхватил ее ноги.

– Это ваша собака? – спросила Зои. – Я и не знала, что у вас есть собака.

Она не слишком привыкла к собакам и потому слегка отступила назад. Ее соседи держали крупного, злого на вид стаффордширского терьера, и Зои постоянно побаивалась, как бы пес не подбежал к Хари и не разорвал его на куски, несмотря на уверения его хозяина, что Сабр абсолютно дружелюбное существо, любит просто побороться ради веселья и радуется, когда видит детей.

Зои хотелось в это верить, да она и не сомневалась, что это правда, потому что слышала много историй о стафф-терьерах, и все они говорили о том, что это прекрасные собаки. Да и вообще собаки ей в целом нравились, но она не могла избавиться от мысли, что случается всякое, – особенно когда видела огромные челюсти и слышала, как пес ворчит, когда они с Хари идут по коридору, поэтому невольно, пусть даже подсознательно, Зои передавала свой страх сыну. В итоге Хари отчаянно боялся собак, как ни старалась Зои уговорить его погладить какого-нибудь добродушного щенка в парке, или веселого грейхаунда, что жил в конце улицы, или кокера своей подруги Минди. Ничего не помогало. Хари начинал дрожать при виде любого хвоста. И это, нередко думала Зои, еще одно доказательство того, что она потерпела неудачу с собственным ребенком.