С вполне объяснимым злорадством Надежда наблюдала, как в запале девица не заметила, что шелковый шарфик соскользнул и висит на плече. Так, еще несколько шагов, и шарфик упал, да еще и кокер прошелся по нему грязными лапами. Девица достала ключи и нагнулась за шарфиком. Ковер бросился ей под ноги, она споткнулась и выронила ключи. Подобрала их и грязную тряпку, бывшую недавно шелковым шарфиком (ручная работа), а другой рукой дернула кокера за уши. Надежду передернуло, а несчастный Сеня заорал на весь двор.

– Дрянь какая! – не выдержала Надежда.

Она оглянулась на дворовую общественность в лице Антонины Васильевны и двух общительных старух. Те наблюдали за мучениями кокера молча, но неодобрительно, и на лицах их было то самое неповторимое выражение, какое бывает у девчонок в средней группе детского сада, – «Все будет сказано!».

Надежда вернулась домой очень недовольная. Кому приятно, когда на тебя набрасываются и обзывают неприличными словами? Тем более что ни за что. Надежда жаждала мести.

Для того чтобы успокоиться, она занялась мелкими домашними делами, и через некоторое время план вырисовался в ее голове.

«Ты, милая, меня еще не знаешь, – мысленно обращалась она к девице, – твое хамство тебе еще ой как аукнется!»

Нужно найти Светлану – недаром Вадим так за нее переживает. Стало быть, как только Светлана появится на горизонте, так противной девице мигом дадут от ворот поворот. И она не станет больше мучить кокера и хамить Надежде. И возможно, поймет, что с людьми нужно обращаться вежливо, в противном случае приличный человек вряд ли возьмет замуж. Ну, возможно, Надежда в этом вопросе несколько несовременна, но мнения своего не изменит.

Итак, что она может предпринять? Разве что попытаться поговорить с сыном Светланы, как его… Ильей. Адрес у нее есть, Вадим дал на всякий случай. Но это завтра.

Вечер прошел спокойно в обществе кота, Вадим не звонил, видно, уехал в командировку.

Надежда Николаевна надавила кнопку звонка и надела на лицо выражение приветливой и жизнерадостной тетушки, приехавшей навестить любимого племянника.

Она не представляла, как сможет втереться в доверие сыну Светланы, но решила, что начнет игру, а дальше будет полагаться на удачу и врожденную интуицию.

Дверь открылась почти мгновенно.

На пороге стоял сутулый длинноволосый субъект, настолько худой, что он почти не отбрасывал тени и по нему можно было изучать скелет человека.

Надежда только было открыла рот, чтобы представиться и назвать цель своего визита, но ходячий скелет не дал ей такой возможности. Он сложил руки в молитвенном жесте, тут же уронил их вдоль тела в полном бессилии, а затем схватился за голову в безнадежном отчаянии.

– Что же вы так долго? – воскликнул он трагическим тенором. – Он же умирает! Скорее, скорее, может быть, его еще можно спасти!

Надежда удивленно уставилась на хозяина квартиры. Она ничего не понимала, но решила не задавать лишних вопросов и посмотреть, как будут развиваться события. Пока же она внимательно пригляделась к тощему субъекту.

Несомненно, это был сын Светланы Павлюченко, он был на нее очень похож, но все достоинства ее внешности были в нем доведены до абсурда и превратились в недостатки. Светлана была худощавой и стройной – ее сын был тощим до безобразия; у Светланы были красивые длинные волосы – у Ильи волосы тоже были длинные, но давно не мытые, отчего превратились в неаппетитные сосульки; у Светланы были большие выразительные глаза – у сына они тоже были большими и темными, но из-за крайней худобы они превратились в темные провалы, из которых на Надежду смотрело само отчаяние.