— Лампа, ты совсем плохая? Она ведь поняла, что ты начала расследование. А яд начинал действовать минут через двадцать пять, ты же собиралась уйти. И что бы с тобой было дальше, неизвестно, могли подумать, что это сердце. Гема совсем не хотела, чтобы ты копала дальше, ясно теперь все?
— Нет.
— Чего еще?
— Кто была эта тетка, «Останкинская башня», на голубых «Жигулях» номер двести шестьдесят семь?
— Гема.
— Но она с меня ростом!
— Надела сапоги на пятнадцатисантиметровой платформе, купила в магазине молодежной моды, кстати, автомобиль серый, знак у него не двести шестьдесят семь, а двести восемьдесят семь, ты ошиблась, перепутала «шесть» и «восемь». Это старая машина Ниночки Арбени, благополучно простоявшая в гараже девять лет. У меня нет никаких доказательств, но думаю, что именно этим автомобилем воспользовалась Гема, сталкивая с эстакады «Жигули» Ани Яхниной. В тот год Даутова еще была скромной сотрудницей Института тропической медицины, и нанять киллера было ей не по карману. Гема, занавесив лицо вуалью и прибавив себе рост, явилась на собственные похороны…
— Зачем? — удивилась я.
Володя пожал плечами:
— А почему некоторых убийц тянет либо на место преступления, либо туда, где погребают жертву?
— Но она же была в Светлогорске?
— Прикинулась больной и отменила на один день сеанс.
— Ой, — вздрогнула я.
— Что?
— Да так, — пробормотала я, вспоминая задор-ного дедушку, посоветовавшего злобной аптекарше съездить в Светлогорск на сеанс Гемы, — просто один «кисик» говорил, что летал специально за тридевять земель на «подзаводку» к Геме, а та отменила сеанс.
— Гема явилась на похороны, потом в тот же день отправилась с киллером к Лене и с чувством выполненного долга улетела в Светлогорск. Ей повезло, никто из помощников ничего не заподозрил, да и билет она покупала на имя девчонки-администраторши из гостиницы. Предложила той за услугу сто долларов, соврала, что хочет пройти в городскую библиотеку, взять книги для работы, а записать могут только по паспорту со светлогорской пропиской. Дурочка и поверила. Гема же считала, что создала себе идеальное алиби. Убийство Лены было назначено на час дня, вот Даутова и решила, что успеет на кладбище…
— Глупо как-то самой вести киллера к жертве…
— Видишь ли, Гема очень хотела получить фотографию, где они запечатлены вместе с Соней. Снимок делал Эдик, он же и прихватил его с собой, когда съехал к Лене. Маленькое фото можно спрятать где угодно. Гема боялась, что ей придется долго обыскивать квартиру, а ведь, вспомни, самолет вылетает в шестнадцать ноль-ноль назад, в Светлогорск. Задержаться нельзя, в двадцать ноль-ноль сеанс. Если она не явится, все алиби лопнет. Значит, надо, чтобы Лена сама отдала снимок… Ясно?
Я замолчала. Может, Вовка прав? Может, и впрямь мне лучше преподавать музыку?
— Ладно, не грусти, — засмеялся Костин, — давай оформим твои показания официально. Кстати, деньги, как я велел, принесла?
— Вот, — сказала я и вывалила пачки на стол.
ЭПИЛОГ
Мне совсем не хочется вспоминать о Геме, но надо же поставить точку в повествовании…