Суть «Ритуала двенадцати» заключалась в том, чтобы накачать резерв магов до того как Пустышка помашет ручкой и двинет на тот свет.

И Ариган действительно был единственным лекарем в управлении, кто постоянно работал со мной и научился останавливать кровотечения и заживлять раны.

— Вы будите убивать меня, затем лечить и снова убивать, — зло глянула на мужчину, осознавая перспективы на будущее.

— Все правильно, — кивнул мужчина и довольно засмеялся: — Ну чего же ты испугалась? За сегодня мы принесем тебя в жертву всего-то пять раз.

Я окинула беглым взглядом небольшую пещеру и пересчитала прислужников. Вместе с Ариганом — десять, те двое, что я убила, по всей видимости, уже в зачет не идут.

Оставался крохотный шанс вырваться до того как они найдут еще двоих желающих, а значит надо тянуть время, надеясь на сообразительность Руслана и Кебила.

— Зачем вам это? — полюбопытствовала я, в надежде заболтать главного злодея.

Мужчина прошелся по пещере, с любопытством послушал, как я громогласно чихаю, присел на алтарь и начал рассказ.

— Еще пару сотен лет назад магический ресурс среднестатистического мага был вчетверо больше, чем сейчас, — сказал он, внимательно рассматривая ритуальный нож. — Маги, бывшие до нас, могли совершать удивительные вещи. Они придумали такое множество ритуалов и заклинаний, которые мы, к сожалению, не можем воплотить… Но благодаря твоей аномальной особенности Пустышки, через твое тело можно пропустить и сгенерировать столько энергии…

— Дайте-ка догадаюсь, — весьма нетактично прерываю мужчину. — Хотите с помощью меня захватить мир?

— Банально, — скорчил морщинистую физиономию Ариган.

— Ну что там еще остается? — задумчиво протянула я, утирая мокрый нос. — Вечная жизнь? Сила? Молодость?

— Мимо! — почему-то расхохотался собеседник и поддел: — И это твоя хваленая догадливость?

Задумчиво хмурю лоб, в надежде таким нехитрым способом активизировать серые клеточки. Что-то я упускаю во всей этой истории. Если им изначально нужна была только я, тогда зачем вскрывать катакомбы? И зачем с таким остервенением охотиться за агатином и той золотой штукой, которую нашла в плите?

Мыслительный процесс прервал неясный блик портала. Прислужники, помня неудачный опыт с моим воинственным появлением, опять выхватили кривые, и подозреваю что тупые ножи.

На миг комнату залил ослепительный свет, а проморгавшись, я увидела знакомый мужской силуэт, выходящий из воронки.

— Профессор Барадос, — радостно воскликнула я, гремя цепями. — Накостыляйте скорее этому уроду!

— С удовольствием исполнил бы твою просьбу, — заулыбался мужчина. — Проблема в том, что с этим, как ты выразилась, «уродом» мы давние друзья.

«Ну, все, — подытожил здравый смысл. — Пипец котеночку!»

«Кто может в долг валерьянки накапать?» — заканючил в страхе сжавшийся желудок.

«Не дам!» — уперся пессимизм.

Я дернулась, пытаясь встать, но ноги активно разъезжались, отказываясь подчиняться твердой воли хозяйки.

— Не дергайся, — рявкнул профессор Барадос, опускаясь напротив. — Знаешь, как тяжело вырастить мантикору? — зло выдохнул он, схватил за подбородок и грубо дернул, едва я попыталась отвернуться. — Я трачу годы на то, чтобы вырастить и воспитать моих малышек, и тут появляешься ты со своими ножами!