Зоська. Только осторожно, Менахем.
Менахем. Я осторожно, Зоська…
Марианна. Я пыталась подражать деревенскому выговору, коверкала слова… все напрасно. Мать Владека думала, я ее передразниваю, и продолжала молчать. Я говорила: с Богом, хвала Господу, Бог в помощь. Она злобно бормотала что-то в ответ. Наконец я забеременела. Тогда все и случилось.
Владек. Я поехал за дровами в лес.
Рысек. Я в это время был уже шуцманом[11]. Получил велосипед, автомат, форму с фуражкой. Конечно, это было прикрытие. На самом-то деле я работал на подпольную организацию. Не на немцев.
Зигмунт. Это я его уговорил.
Рысек. Пришел приказ вывезти всех оставшихся евреев в гетто, в Ломжу. Но у нас ведь никого не осталось…
Зигмунт. А Марианка?
Рысек. Марианка?
Зигмунт. Приказ есть приказ, Рысек. Она жива, и у нас могут быть неприятности. Владек еще молодой, найдет себе жену.
Рысек. Я увидел, что Владек куда-то поехал на телеге. Взял автомат, сел на велосипед и отправился к ним.
Владек. Я уехал в лес на целый день.
Марианна. Я увидела жандарма в окно. Спряталась.
Рысек. Открыла мать Владека. Я объяснил, в чем дело, она обрадовалась, позвала Рахельку. Та — плакать.
Марианна. «Рысек, сжалься! Я жду ребенка!» Он ничего не ответил. Зато отозвалась свекровь: «Приказ есть приказ, ничего не поделаешь».
Рысек. Я связал Рахельке руки веревкой и сказал, что, если она попытается бежать — застрелю.
Владек. Случилось чудо. В лесу гляжу: забыл точило для топора. Если б не это — все было бы кончено. Я вернулся домой. Мать мне: был, мол, жандарм, увел Марианну. «Куда увел?» — «А в гетто!» Я выпряг лошадь, оседлал, сунул в карман доставшийся от красных наган. Мать в крик: «Далась тебе эта жидовка!» — «Заткнись, — говорю, — еще раз услышу — пожалеешь!»
Рысек. Я увидел: человек на коне — и сразу понял, кто это.
Марианна. Он мчался, словно Скшетуский на помощь Оленьке!
Владек. Я увидел их издалека. Рысек ехал на велосипеде, а она бежала за ним на веревке. Беременная. От ярости у меня потемнело в глазах, я сунул руку в карман и взвел курок.
Рысек. Я остановился. Сдернул с плеча автомат, снял с предохранителя. И говорю: «В чем дело, Владек?»
Владек. «В чем дело, Рысек?» А сам стараюсь подойти к нему поближе. «Что случилось?»
Рысек. Я гадал, есть ли у него оружие. «Всем евреям приказано идти в гетто». Похоже, есть. «Не приближайся, буду стрелять».
Владек. «Давай поговорим, Рысек, говорю, обсудим все. Мы ведь одноклассники». И, не вынимая наган из кармана, выстрелил ему в живот.
Рысек. Ты что, Владек? В одноклассника стреляешь?
Марианна. Он выронил автомат и упал вместе с велосипедом. Я тоже упала. Наверное, Рысеку было очень больно, потому что он заплакал.
Владек. Ты хотел, сукин сын, ее в лесу застрелить, чтобы не осталось свидетелей того, что вы натворили, да?
Рысек. Это Зигмунт приказал! Владек, добей меня, курва, не могу больше! Господи, как больно! Дора…
Владек. Я выстрелил ему в ухо. Все-таки одноклассник…
Рысек. Куда мы идем, Дора?
Дора. Никуда, Рысек, мы уже пришли.
Марианна. Что мы наделали, Владек?
Владек. А что нам было делать? Дать себя убить? Как эти твои евреи?