Первый звонок адресован Боре. Как оказалось, не прогадал. Попал прямо в цель. Боря сразу мне сказал, чтобы приезжал, но настолько теплого приема я, конечно же, не ожидал.

Подхожу к ее двери, стучусь. Ожидаемо, нет ответа. Тишина там полная, ни звука.

– Давай поговорим, – прошу у нее через дверь.

Молчит.

Упираюсь лбом о дверь. Стучу. Хрен знает, что сказать. Ни одной мысли в голову не лезет, за что извиняться. Знал бы, уже вымаливал прощение, а так… не понимаю. Поэтому и терпеть не могу игры в угадайку.

– Глеб, – Боря трогает меня за руку. Говорит тихо, почти шепотом. – Идем, поболтаем. Ей сидеть надоест – выйдет.

С одной стороны друг прав, а с другой… я хочу все выяснить и желательно прямо сейчас.

– Тебе нужно успокоиться, – говорит Боря. – Идем.

Я позволяю себя оттащить к дивану. Взгляда от ее двери при этом не отрываю. Смотрю, жду, пока выйдет.

С Борей разговаривать не хочется. Я все еще помню, как он едва ее не продал Диме. Ярость заполняет, когда об этом думаю, а я и так на эмоциях, на нервах, кровь в венах кипит. Хочется действий, желательно немедленно, чтобы заглушить это дикое чувство.

– Выпьешь? – спрашивает Боря лениво.

– Блть, ты можешь думать о чем-то кроме бухла, нет? – не выдерживаю. – Я тебя из жопы вытащил не для того, чтобы ты обратно залезал.

– Я и не собирался, – говорит он обиженно. – Я работу сейчас ищу, долг отдать хочу. К тому, чем занимался, уже не вернусь.

– Прости, – говорю резче, чем следует.

Мазнув взглядом по закрытой двери, прошу у Бори разрешения остаться.

– Да без проблем. Диван твой.

– Спасибо.

Разговор у нас заходит в тупик. Раньше мы могли часами болтать, но сейчас между нами пропасть. Каждый о своем думает. Конкретно я об Але и о том, где успел так сильно накосячить, чтобы она ушла. Ну тянул с решением – да.

Запоздало думаю о том, что я и ее просил подумать, вообще-то. Может, вот оно – ее решение? Надоело подвешенное состояние и она решила уехать? Оставить меня и зажить спокойно.

Как только эти мысли врываются в голову, тело уже не может оставаться на месте. Я подрываюсь с дивана и подхожу к ее двери. Стучу уверенно, сильно, громко. Она ожидаемо не открывает.

– Открой эту чертову дверь, Аля, – говорю, едва сдерживая гнев. – Или я ее разнесу к херам.

Боря пытается меня оттащить, говорит, чтобы я дал сестре время. Я резко выдерживаю руку. Отказываюсь от этой идеи сразу, отметаю за ненадобностью. Через мгновение слышу, как открывается защелка. Аля открывает дверь сама. Смотрит на меня заплаканными глазами. Какого хрена вообще происходит?

Я захожу внутрь, Боря плетется следом.

– Уйди, – останавливаю его. – Мы сами разберемся.

– Но…

– Выйди! – повторяю с нажимом. – Я, блть, никогда ей больно не сделаю.

Учитывая, что она зареванная, я уже сделал, но как только узнаю, каким способом, постараюсь все исправить.

После непродолжительных колебаний Боря выходит из комнаты, тихо прикрыв дверь. Я же поворачиваюсь к Але и сканирую ее взглядом. Не плакала она, а ревела. Красные глаза, белые разводы соленых слез на щеках. Я понятия не имею, что сделал, но судя по всему, для нее это настоящая трагедия.