Трубку взяла женщина, и Алексей удивился своему внезапно севшему голосу.

— Алло, вы не могли бы пригласить к телефону Лену?

— Это вы, Терман? — вежливо осведомился голос. — К сожалению, Лены еще нет. Она будет часа через три. Если вам не трудно, перезвоните попозже.

Не попрощавшись, он медленно положил трубку.

Выходит, милиционер уже отсвечивает в столице. Но если ему вежливо предлагают перезвонить попозже и до сих пор обращаются на «вы», значит, Лена пока не вышла за него замуж.

На бегу Алексей сбросил халат, переоделся в легкий светлый костюм, выскочил на лестничную площадку, тут же вернулся, вспомнив, что не списал ее адрес с календаря. На кухне засвистел чайник, и он, чертыхнувшись, помчался выключить плиту.

Такси он поймал сразу и через двадцать минут входил во двор старого дома в центре Москвы. Двор густо зарос сиренью и акацией. Он подошел к подъезду, и непременные старушки на скамейке окинули его придирчивым взглядом, когда он спросил, здесь ли проживают Гангуты.

Гангуты проживали здесь, на третьем этаже. Бабули с любопытством проводили взглядом высокого молодого мужчину, который, получив необходимую информацию, в подъезд почему-то не пошел, а направился к детской площадке и, присев там на краю песочницы, закурил.

— Чегой-то он? — спросила одна из кумушек, в недоумении уставившись на подружек.

— Он, наверное, к Максимычу. Вишь, красавчик какой! По-моему, я его в какой-то передаче или в кино видела, — предположила другая.

— Нет, на артиста он не похож, — со знанием дела резюмировала третья. — Скорее всего, он к Елене, кавалер, хочет ее на улице дождаться.

— К Елене другой ходит, поздоровше, — опровергла ее самая зоркая бабуля.

А объект их споров нервно курил, сидя на краю песочницы, не решаясь сделать несколько шагов до подъезда. О времени прибытия Елены Максимовны Гангут он был осведомлен и решил дождаться ее во дворе, а там уж как обстоятельства сложатся, сможет ли он заговорить с ней или только досмотрит напоследок издали. На всякий случай он решил обзавестись букетом, если не получится лично встретиться, постарается передать его через бабушек.

Завтра он должен обязательно вернуться в Привольный. Он не мог себе позволить слишком долгое отсутствие. Но постоянное ощущение тревоги, странное, почти болезненное возбуждение, которое не оставляло его все время после отъезда Лены, не давало ему полностью сосредоточиться на своих служебных обязанностях. То и дело он ловил на себе удивленные взгляды подчиненных, да и сам догадывался, что его чрезмерная раздражительность, граничащая зачастую с грубостью, в конце концов авторитета и уважения ему не прибавит.

В итоге он плюнул на гордость, купил билет на самолет и через четыре часа был в Москве, решив собственными глазами убедиться, насколько счастлива теперь женщина, ради которой он и решился, по своему глубокому убеждению, на последнюю в своей жизни глупость.

Он вышел со двора и в ближайшем цветочном киоске купил букет белых роз. У самого дома его обогнал темно-синий «вольво», остановился недалеко от подъезда. Из него вышел Максим Максимович с тросточкой и, прихрамывая, направился к подъезду. Весело поздоровавшись со старушками, он попытался пройти мимо, но они остановили его. Бойко тараторя, они показывали на песочницу. Максим Максимович недоуменно пожал плечами и прошел в подъезд.