Как и многие другие низкоэнтропийные сущности родного мира, черепахи-земленосцы были одновременно и живыми существами, и разумными машинами. Гигантские создания служили базовыми элементами в архитектуре городов родного мира. В далеком прошлом Созерцающие Бездну кочевали на них по всей планете в поисках подходящих мест для поселения. Ныне черепах контролировало сверхъядро, и они не могли упасть вот так неожиданно, без предупреждения. Хотя Дворец Тысячи Измерений выглядел как классическое здание, составленное из каменных деревьев, сверхъядро полностью модифицировало его, чтобы держать под контролем каждый несущий стык. Живые стены или деревья-колонны не могли рухнуть внезапно; а если бы такая катастрофа и произошла, немедленно включились бы защитные силовые поля, которые не допустили бы дальнейшего урона. Однако нападение неизвестной сущности вывело интеллектуальные системы из строя. Родной мир, сотни миллионов зерен времени наслаждавшийся безопасностью в теплице сверхсовременных технологий, теперь содрогался в пароксизме землетрясений, подобных тем, что происходят в мирах, населенных примитивными видами.

Землетрясение! Но это невозможно! В родном мире никогда не случалось землетрясений, потому что в нем не было тектонических плит или жидкой мантии. Певун только что узнал, что родной мир – это гигантская машина, созданная Творцом. Неужели его внутренним механизмам нанесен непоправимый ущерб?

Певун почувствовал, как ужасная тяжесть придавила его к земле и не дает подняться. Он едва мог выполнять самые основные движения, необходимые для поддержания жизни. Его собственное жизненное поле подавало сигнал величайшей опасности. В этот момент с неба, жалобно вскрикнув, упала балансоптица и рухнула рядом с ним, не в силах пошевельнуть крыльями. Прежде чем Певун успел среагировать, на землю опустился целый рой матрисекомых. Они жужжали, силясь раскрыть крылья, но взлететь не могли. Певун поднял глаза к небу: все, что летало, – падало, словно начался метеоритный дождь.

Певун в любой момент мог покинуть свое тело-носитель и вернуться в звездное облако звездощипов, за сорок миллиардов структур отсюда, где ни одна из сил, разрушающих родной мир, не сможет причинить ему вреда. Но он не хотел уходить, потому что… потому что Король оставалась здесь. Он силился разглядеть, что с ней случилось, но упавшее каменное дерево загородило обзор.

Небо прочертила серебристая полоса – это потерявшее управление семя пикировало прямо на дворец. Певун решил, что семя врежется в алтарь, но оно не долетело до земли, превратившись во вспышку ослепительно белого света. Огненные обломки полетели во все стороны, и этот фейерверк, словно цветок драконоеда, угрожал проглотить Певуна. Но огонь тут же потух – защитное поле Дворца Тысячи Измерений все еще действовало. Певун пытался успокоить свой впавший в панику орган мышления, но ничего не выходило. Все кругом рушилось, здания рассыпались в щебень, отовсюду слышались крики умирающих соплеменников.

Невидимый враг пошел в атаку. Певун не знал ни каким оружием он воспользовался, ни где он находится. Наступил апокалипсис. Почему-то Певун подумал о звездощипах. Много зерен времени назад, когда их мир погружался в ловушку дуал-векторной фольги, – что они ощущали тогда? Такой же ужас, такую же беспомощность?