– В пользу-то в пользу, только вот дело никак с мертвой точки не сдвинется, – сказал рядом Слава Панин. – Это ведь кажется только, что еще год впереди. Целых 365 дней. А на самом деле только соберемся поработать, и уже некогда будет, придется спасать положение, авралить, суетиться. Вы подумайте над этим, Миша. Вы-то не пресс-секретарь. Вам должность в случае провала не предусмотрена, верно?

– Верно, – легко согласился Терентьев. – Мне не предусмотрена. Только я тоже себе не враг, чтобы поперек Юлии действовать. Она боссу ближе.

– Ваша двусмысленная улыбка говорит о многом, – Слава сухо улыбнулся. – Но мы грамотные. Мы на провокации не поддаемся. Правильно говорю, Катерина Дмитриевна?

– Правильно, Станислав Алексеевич! – согласилась Катерина. – До свидания, Миш. Приходите к нам в гости. А то все мы да мы…

– Приду, – пообещал Терентьев, и все разошлись в разные стороны.

В лифте Скворцов сказал с досадой:

– Охота тебе непрерывно лезть на рожон. Только против себя их настраиваешь.

– Саша, я почти месяц пытаюсь настроить их в свою пользу. И у меня это не получается. Может, если мне удастся разозлить Абдрашидзе, он обратит на наше великое и бессмысленное противостояние хоть какое-то внимание!

– Или вышибет нас вон и найдет более покладистых.

– Ладно, – заявила Катерина немножко свысока. – Не плачь раньше времени. Прорвемся!

Лифт неслышно остановился, двери разъехались, и вся компания неожиданно попала в центр какого-то молчаливого мужского шествия. Всех троих, и Катерину, и Скворцова, и Панина, быстро и ловко оттеснили к противоположной стене. Один из мужчин быстро зашел в лифт и вышел из него, еще двое остались у дверей, и один переместился к турникету. Происходило что-то непонятное и угрожающее.

– Наш босс приехал, – смеясь глазами, негромко сказал Панин. И, судя по тому, как подался вперед тот охранник, что стоял у турникета, не ошибся. Кто-то еще, пятый или шестой, придерживал Кольцову дверь. Он вошел, ни на кого не глядя, и неожиданно быстро направился к ожидавшему его лифту. Девушка за конторкой черного мрамора в волнении поднялась, когда он проходил мимо. Одна секунда – он зашел в лифт, следом за ним загрузилась охрана, двери закрылись, и никого не стало.

Только что вестибюль был полон, даже искры летели от напряжения, а тут вдруг – спокойствие, безмятежность и покой. Босс прошел, все облегченно выдохнули…

– Ничего себе… – протянул Скворцов.

– А ты говоришь – прорвемся! – задумчиво сказал Катерине Панин. – Попробуй тут прорвись.

– Алло!

– Что-то давненько мы не разговаривали. Куда это вы пропали? Ни слуху ни духу…

– Сказать пока нечего, потому и ни слуху ни духу.

– Может, помощь нужна? Не справляетесь? Ведь все-таки полтора месяца прошло…

– Пока не нужна, когда понадобится – предупрежу. Все на самом деле гораздо труднее, чем предполагалось.

– Кто больше всего мешает?

– Женщина.

– Может, с женщиной помочь?

– Я же говорю, пока рано. Если у нас ничего не получится, тогда поможете.

– Ладно. Наши все волнуются. Время идет, а дело не делается.

– Передайте, что в самое ближайшее время я постараюсь решить все вопросы. О результате сообщу.