– Я понимаю вас, – японец замолчал на некоторое время, – если вы не возражаете, я могу предложить только один достойный способ решить этот спор, дав каждому из нас равные шансы. Это поможет нам оправдаться перед нашими коллегами.

– Что вы предлагаете? – спросил капитан.

– Мы должны сыграть в карты – если только у вас нет морального предубеждения против этого.

– Сыграть в карты?

– Да, это просто и быстро.

– Да уж.

– Вы себя нормально чувствуете, капитан Хантингтон? – спросил японец, заметив, что его собеседник сильно побледнел.

– Что? Да, все в порядке. Я считаю, что сыграть в карты будет лучше всего.

Фудзикава вызвал вестового и приказал принести колоду карт. Когда приказ был выполнен, он распечатал ее и тщательно перетасовал. Затем положил колоду перед капитаном, который начал быстро, профессионально раскладывать карты рубашкой кверху.

Капитан был бледен, как бумага. Глаза его остекленели. Перед ним лежала гора денег в четырех национальных валютах.

– Прошу вас, капитан, – сказал Фудзикава.

Капитан Хантингтон открыл первую карту. Это был король пик.

– О, кажется, я проиграл, – сказал Фудзикава, – но зато мы, наконец, разрешили наш досадный спор.

Японец открыл карту. Это был бубновый туз.

– Черт побери! – воскликнул он. – Вот это да!

– Господин Фудзикава!

– Да, капитан. Прошу извинить, что этим случайным выигрышем я огорчил вас.

– Как насчет того, чтобы удвоить ставку до четырех тысяч фунтов?

– Конечно же, я согласен.

Он перетасовал карты и разложил их на столе рубашкой кверху. Капитан Хантингтон отсчитал банкноты и бросил на стол. Фудзикава кивнул.

– Ваша очередь, – сказал капитан.

Фудзикава открыл четверку пик.

– Чудесно, – сказал он, – это вы легко перебьете.

Капитан открыл двойку червей. Он бесстрастно посмотрел на карту.

– Может быть поднимем до шести тысяч?

Фудзикава заерзал.

– Я не возражаю, но не может ли получиться так, что вы сделаете хуже себе?

– Только если я проиграю, – сказал капитан.

Гэс Шютт через бинокль рассматривал «Така-Мару». Снизу раздался свисток. Японский бригадир грузчиков помахал над головой руками, давая понять, что погрузка закончена. Шютт помахал ему в ответ. Бригадир спрыгнул на палубу лихтера. Грузовая палуба была пуста, словно «Бергквист Лаура» только что сошла со стапелей.

Шютт дал длинный гудок и с нарастающим беспокойством посмотрел на японский сухогруз. «Что же там происходит?» – слышалось в протяжном гудке.

Хуан Франкохогар смешал два фунта вареного картофеля, чашку топленого масла и шесть яиц. Затем с помощью двух ложек сформировал картофельное пюре в виде яиц и обжарил их на топленом масле.

От горы банкнот, что высилась перед капитаном, почти ничего не осталось. Он сидел с отрешенным взглядом, лоб его покрывали капельки пота.

– Мне кажется, я кое-что понял, – сказал Фудзикава, – вы любите проигрывать.

– Что? – переспросил капитан. Он неотрывно думал о тех двадцати шести, которых убили Бонне и Мак-Генри.

– Вы получаете тайное наслаждение от проигрыша.

– Что, что?

– Вы много играли в своей жизни?

– Слишком много.

– Вы проигрывали?

– Чаще всего.

– Все понятно, – капитан второго ранга Фудзикава сгреб пачки банкнот в чемодан, – Аригато, аригато!