Зато потом Наполеон проявляет кипучую деятельность; резервы преодолели 80 верст в два дня; 26-го у Вурцена сосредоточено 130-тысячное войско. Чего не сделает Наполеон с такими силами?! Не задерживаясь, он двигается 27-го к Дюбену, где надеется застигнуть Блюхера.

Но Блюхер исчез — удар оказался нанесенным по воздуху. Он перешел к западу, за р. Мульду, а затем и за р. Заале, к Галле, чтобы таким кружным путем искать соединения с Богемской армией; Бернадот 29 и 30 сентября вынужден был также перейти за р. Заале, чтобы не подвергнуться отдельному поражению. Блюхер потянул его за собой как бы на буксире.

Прибытием в Дюбен Наполеон опоздал всего на один день — неприятель исчез. Для разведки Наполеон 29 сентября высылает четыре корпуса веерообразно, но все-таки по направлению к Эльбе. До разъяснения обстановки он вынужден оставаться в Дюбене до 30 сентября, что при действиях по внутренним линиям недопустимо; однако без разведки Наполеон ничего узнать не мог.

Лишь в ночь на 30 сентября он узнает, что Блюхер за Мульдой, Бернадот еще на Эльбе, а Богемская армия наступает весьма медленно. Тогда он решает развить успех против северной группы, но в 10 часов утра получает донесение Мюрата (командовавшего войсками близ Дрездена), что Богемская армия приблизилась, а он отступает на Лейпциг. Ясно, что теперь южная группа становится более опасной, и Наполеон решает спешно сосредоточиться у Лейпцига, разделаться с Богемской армией, а потом опять обратиться на север.

Однако корпуса его успели уже далеко продвинуться к Эльбе. Снова создается критическое положение, для выхода из которого требуется крайнее напряжение войск, — и все-таки сосредоточение к Лейпцигу нельзя кончить ранее пяти дней, т. е. 4 октября, а в это время союзники стягивают свое смертоносное кольцо. В конце концов, вместо прежнего стратегического окружения, когда можно бить по частям, является окружение тактическое, при котором находящийся внутри теряет свои выгоды.

Если бы союзники также напрягали свои силы, как Наполеон, то могли бы раньше подойти к Лейпцигу и бить по частям подходившие его корпуса.

14 сентября Бенигсен пришел к Теплицу, и Богемская армия могла двинуться в Саксонию. На самом деле с выступлением запоздали. Однажды на ночлеге государь стоял у окна и, наблюдая, как проливной дождь гасил бивачные огни, сказал: «Сколько трудностей должна армия перенести в эту ночь! Как же мне не любить военных и не предпочитать их тем господчикам, которых я вижу иногда из окон Зимнего дворца, как они, отоспавшись на мягкой постели, часу в одиннадцатом идут по бульвару к своим должностям! Можно ли сравнить службу их с военной!» На переход Богемских гор потрачено восемь дней, пройдено всего 60 верст, а главная квартира — всего в 40 верстах. Все расстояние от Комотау до Лейпцига (110 верст) пройдено за 18 дней, а Наполеон когда-то (из Силезии к Дрездену) прошел 110 верст за три дня. Хотя Шварценберг имел сравнительно с Мюратом тройной перевес в силах, но, по мере выхода с гор на открытые равнины Саксонии, становился все осторожнее, считал свое положение опасным, всюду ему грезился Наполеон; Шварценберг выбирает кружные пути, и только Александр, по докладу Толя, направляет его на прямой путь к Лейпцигу.