— Это уж ты слишком. Разве он плохо работает?.. Токарь он хороший.

— Вот и оставаться бы ему токарем. Там болтать некогда. Он же лезет в профессиональные комсомольские деятели. Его же почти избрали заместителем комсорга. Ну, и прощай комсомольская работа!.. Засушит, затошнотворит, заморозит.

В такт словам Коля слегка тряс Лизину руку. Мимо них проходили рабочие, направляющиеся к заводу. Они охотно уходили с тропы, уступая дорогу молодым. «Думают, — влюбленные», мелькнуло в голове Лизы.

— У тебя, Коля, сегодня просто плохое настроение. Думаю, что из меня не лучший комсомольский деятель. Растерялась, слова не могла сказать.

Коля молчал, а потом сказал, задумчиво:

— Мне кажется, такие люди, как Сумной, и на политику смотрят, как на моду. Вроде знают, читают, цитируют. Разбуди его среди ночи — он тебе сделает доклад по какой угодно главе «Краткого курса». И все только потому, что умение поговорить на политические темы он считает правилом хорошего тона. Без этого товарищи не признают, будут смотреть, как на белую ворону... Вот в чем беда, Лиза. Подумать только! Сорок минут говорил и даже забыл, ради чего пришел на заседание комитета. Его видите ли, сбили...

— Ой, Коля! — Засмеялась Лиза. — Наверное, Ване Сумному сейчас слегка икается. Характер же у тебя! Если кто-то не понравится...

— Да ну его! — Мрачно отозвался Коля. — Он мне настроение на целую неделю испортил. Ненавижу болтунов.

— Но нельзя быть таким резким.

— Может, я и погорячился... Лиза, что это за звезда? — Неожиданным вопросом закончил Коля.

Лиза, удивленная ​​неожиданным поворотом разговора, растерялась и не заметила, на какую звезду он показывает.

— Какая? — Переспросила она.

— Во-он та, — остановился Коля, показывая рукой в ​​небо.

— Известно какая. Марс.

— Вот и не Марс, а Венера. Ага! — Тоном мальчика-шалуна воскликнул он. — Ты была когда-нибудь в планетарии?.. Нет? А я был. Когда нас с Георгием Кузьмичом министр на беседу вызывал.

Коля молчал, собираясь с мыслями.

— А знаешь, что после этого получилось?.. Один корреспондент напечатал об этой беседе статью в газете. Он изобразил нас представителями народной мудрости, а министра подал так, якобы он все время удивляется нашим умом, благодарит нас за мудрую науку, увлекается нашими выдающимися предложениями. На самом деле все было наоборот. Мы сами удивлялись, как хорошо он знает нашу жизнь и наш труд. Мы услышали от него много интересного и полезного. Ну, конечно, выразили и свои мысли, за которые он действительно нас поблагодарил. Эта статья так разозлила Гордого, что он написал письмо в редакцию. И его почему-то не напечатали. А корреспондента редактор освободил от работы. Сам подписывал статью в печать и сам освободил. Такие дела, Лиза... Это, между прочим, то же, что выступление Сумного. Вещи одного плана. Есть хорошо выученная политическая установка — поднимать людей из народа. Ну, и поднимают. А министр будто не от народа, будто с неба свалился... Ничего не видел и ничего не знает.

— Это так ты ведешь разговор о звездах? — Потрепала Лиза Колин ершик. — Так, отталкиваясь от Сумного, попал на Венеру, а теперь, отталкиваясь от Венеры, налетел снова на Сумного. Оставь его, ибо парня задавит икота. Кто тогда будет отвечать?