Наше сожаление оглядывается на прошлое, насыщая его тем, в чем мы нуждаемся сегодня.

«Я этого хотела?» — спросила я себя однажды, забирая трудовую книжку с очередной бесперспективной работы. Я потеряла пять лет. А что дальше? Еще плюс год? Еще три? В чем я нуждалась? В себе и в своей цели. И я не стану писать здесь что-то вроде: «Спасибо этому опыту! Он обогатил меня и благодаря ему я чего-то там поняла». Нет, ничего подобного, я обрела только горькое сожаление… Мне стало больно и обидно за свою мечту, за себя. Моя прежняя цель растворилась в родительском сценарии. Но я могла создать новую. Мне было двадцать два, и у меня не было ни одной причины останавливать свою самореализацию. И еще, я перестала видеть смысл в своем сожалении и в вопросе: «Чего мне тогда не хватило?» Все равно ответа на него так и не нашлось.

Сожаление не отвечает на вопросы, не следует логике. Потому что сожаление — это не мыслительный процесс, а комплекс переживаний: досады, злости, разочарования, вины, беспомощности, обиды.

Мое сожаление стало похоже на костыль, который свое уже отработал и отправился в кладовку. Прихрамывая, с оглядкой и не так уверенно, как в семнадцать, но я могла двигаться дальше. И я двинулась — в сторону университета.

Изолировавшись от мира на два месяца, я безупречно подготовилась к вступительным экзаменам. И поступила, стала студенткой кафедры психологии! Я дошла до цели. Это место меня дождалось, потому что оно было мое. После университета последовали еще четыре года института психотерапии. Затем — специализации по семейному консультированию и ведению психотерапевтических групп, множество обучающих семинаров, которые для меня никогда не заканчиваются. Вот уже пятнадцать лет я — профессиональный психолог-психотерапевт, член действующего профессионального сообщества Гильдии психотерапии и тренинга.

Каждый день я консультирую людей, которым больно, непонятно и невыносимо, но они хотят справиться. Моей работе не стать рутиной. Мой интерес к людям неисчерпаем, а желание профессионально помогать — бездонно. Тем более что мы с моей профессией пять лет были в разлуке, а это помогает ценить ее в каждый момент.

И вы думаете, я больше не сожалела?

«Это должно было происходить с тобой пять лет назад», — подмигивал «костыль» из приоткрытой кладовки, когда я просматривала список поступивших, выискивая свою фамилию. Когда растирала слезинку по корочке диплома на церемонии вручения. Когда расставляла мебель в своем первом кабинете психотерапевта. Сперва сожаление, потом радость… Как так-то?!

Так почему же наше неслучившееся прошлое бывает таким въедливым и несвоевременным?

Как психолог, который профессионально помогает справиться клиентам с их сожалением, и как человек, который сам прошел через этот опыт, теперь я точно знаю:

У нашей психики есть свойство: она ассимилирует в опыт только завершенные дела. Если мы не чувствуем целостности и удовлетворенности в настоящем моменте, то вспоминаем и думаем о действиях, которые не закончили. Мы продолжаем вести внутренний, оборванный когда-то диалог с человеком, которого уже нет рядом. Мы прокручиваем в голове ситуацию десятилетней давности и проживаем ее так ярко, будто пребываем в ней прямо сейчас.