Но вот в ее жизни появился мужчина - не очень здоровый, относительно денежный, познакомили родственники. Властность и энергия матери вырвались из спячки, телевизор задвинулся в дальний угол, дом зашуршал новыми скатертями и запеченным в фольге мясом.

Дана попыталась выстроить логичную конструкцию. Итак, оттеснен Fernsehersucht, временно занимавший главную позицию. В трехлетней фазе он был важен, уберегал, быть может, от худшего. Теперь же новый-старый смысл Machtsucht домохозяйки (опекать-обслуживать-властвовать), игравший главную роль в совместной с мужем-столяром жизни, - овладел ею снова и вернул к реальной жизни.

Сын властной женщины был последним посетителем. Как только за ним закрылась дверь, Дана тут же заторопилась - скорей домой, Алекс ждет ее, сегодня будут отмечать день знакомства. Отпраздновать решили тихо, никого не приглашая, Ян собирался уйти к другу с ночевкой. Наверняка, получу цветы и еще какой-нибудь подарок-сюрприз, радовалась Дана.

Настроение было прекрасным, хотелось демонстрировать его всему свету, ну, или хотя бы коллегам. В коридоре она наткнулась на седовласого Джона. Поболтала с ним несколько минут, тут же бросились в глаза изменения во внешности ветерана. Выглядел прекрасно - был хорошо одет, чуть по молодежному, но допустимо для его возраста, излучал прекрасное настроение, всяческие флуиды и просто трудносдерживаемую радость. Простившись с ним, Дана запорхала к выходу и уже у самой двери столкнулась с шефом.

- Ваши сегодняшние джинсы неотразимы, только такие и должны быть у начальника, потертость штанов по бокам - признак гениальности их владельца. Нам всем повезло с шефом, правда, - она разулыбалась ему, приглашая к ничего не значащему расслабляющему разговору.

- До свидания, - буркнул шеф.

Дана пожелала недовольной удалявшейся спине прекрасно провести выходной и закрыла за собой стеклянную непрозрачную дверь.

Дома никого не было. Она подошла к телефону - мигала красная кнопка автоответчика, нажала ее. Голос Алекса изображал сожаление, но звучал при этом отвратительно и ненатурально:

- Даночка, целую и люблю. Прости, приду только в одиннадцать, срочные дела. Мы с тобой потом все наверстаем. Пока, еще раз целую.

Она вышла из комнаты. Прекрасное настроение лягнулось рассерженной неуравновешенной лошаденкой и в миг стало плохим. Не хотелось ничего - ни телефонной болтовни с заброшенными ею из-за Алекса подругами, ни книг, ни чего-нибудь вкусненького. Делать домашние дела или идти спать тоже не привлекало.

Последнее время Алекс все чаще задерживался в бюро, а когда появлялся все больше разговоров велось о его работе. Два месяца прошло, как он приобрел в кредит хозяйство умершего штойербератера25 - состояло оно из безупречно рассортированной груды документов. Эти бумажки значили много, прежде всего - кучу клиентов, готовых платить за талант бератера обводить государство вокруг пальца, легально лишать его причитающихся денег.

Сначала Дана радовалась, что друг открыл свое дело, исправно выслушивала его проблемы, начала даже ориентироваться в казавшейся ей раньше абсолютно недоступной сфере. Поздние приходы Алекса воспринимала как норму вот когда дело хорошо пойдет, тогда... а пока ему нужно много-много работать. Но сегодня, в такой день...