Мое утро началось с приятных хлопот по дому. Дворцовой прислугой и медперсоналом наша квартира приводилась в идеально-стерильное состояние в ожидании приезда счастливой хозяйки. И ради этого приезда мне пришлось допустить в святая святых – в наше гнездышко – уйму всякого народу. Тут уж ничего не поделаешь, появление детей вносило коррективы в наш быт, ставший уже привычным.
О том, что будет двойня, мы, разумеется, знали. Пусть нет здесь аппаратов УЗИ, но придворные доктора-акушеры в этом времени хлеб с маслом и черной икрой ели не зря, так что наличие в утробе двух будущих младенцев диагностировали вполне уверенно и достаточно рано. По крайней мере, достаточно для того, чтобы мы учли этот факт при планировании нашей будущей жизни и проектировании перепланировки дворца. Точнее, не одного Дворца Единства, а всех резиденций, где мы планировали жить во время наших вояжей по империям, включая Дом империи в Кремле, усадьбу Марфино, Зимний дворец в Петрограде, Ливадийский дворец, дворец Меллас, особняки на Мраморном острове и на острове Христа.
Впрочем, даже не имея информации о двойне, в масштабе работ вряд бы что-то принципиально изменилось, поскольку сразу планировалась реконструкция «на вырост», ведь Маша мечтала иметь большую семью, и мы с ней провели немало часов, обсуждая грядущую нашу жизнь и наш быт в многодетном формате. Впрочем, детей у меня и так как минимум трое. По крайней мере, официально. И, даст Бог, будут еще.
Благо я имел в буквальном смысле царскую возможность проводить любые реконструкции и прочие работы там, где мне это требовалось или просто хотелось, не задумываясь ни об ограниченности площади квартир, ни о деньгах на их расширение.
Причем из казны на мои ремонты не выделялось ни копейки дополнительных ассигнований, поскольку оплачивать все свои хотелки я вполне мог из своего собственного кармана. Весьма объемного кармана, между прочим. Император и прежде был самым богатым человеком России, а уж сейчас и говорить не о чем. Тем более что, по сравнению с прочими моими инвестициями и операциями, расходы на реконструкцию и ремонты квартир выглядели сущей мелочью. Даже по сравнению со строящимися в Константинополе зданиями Фонда освобождения, инвестиционного фонда «Царьград» и концерна «Рюрик». Или по сравнению с возводимыми в Новой Москве высотками Императорского благотворительного фонда, инвестиционного фонда «Богатства России» и концерна «Моторы России».
Разумеется, я владел всем этим (и очень многим прочим) не всегда напрямую, или, официально, через Кабинет моего величества или то же Министерство двора и уделов. Во многих случаях я владел активами через ряд аффилированных структур, через всяческие фирмы-прокладки и посредством прочих подставных лиц, да так, что отыскать края было довольно сложно. А всеми ищущими острых ощущений тут же начинала заниматься моя служба безопасности, и особо глупые любопытные вполне могли получить персональную «премию Дарвина». Любопытство губит кота, как утверждают наши британские заклятые друзья. Nothing personal, just business.