Но что есть, то есть. Вдруг что, русские моряки не посрамят гордого Андреевского флага.

Да, вдруг что.

Осталось совсем недолго.

Башни орудий главного калибра плавно повернулись в сторону британского флота, холодно глядя на чужие корабли нарезными жерлами своих стволов.

На палубе особые команды готовились к предстоящему фейерверку.

В небе над Эгейским морем. В виду Дарданелл. 10 мая 1918 года

Песня озорно и задорно раскатывалась над морем.

Под днищем самолета уходили назад волны, сменяясь все новыми и новыми. «Развеселая Стратим» хищно рубила воздух винтами, приближаясь к британской эскадре. Позади, справа и слева яростью гудели моторы их женского 5-го императрицы Марии дальнебомбардировочного полка «Ангелы Богородицы».

Хвост прикрывает ведомая «Вездесущая жар-птица» подпоручика Антиповой. Слева возглавляет свою первую эскадрилью «Разящая Алконост» капитана княгини Долгоруковой. Справа летит в строю вторая эскадрилья под водительством «Голосистой Сирин» штабс-капитана Анатры. И дальними крыльями строя идут третья эскадрилья штабс-капитана Самсоновой, летящей на своей «Разбитной Гамаюн», и, наконец, четвертую вела «Разящая феникс» штабс-капитана баронессы де Ларош.

Галанчикова усмехнулась. Да, после окончания войны далеко не все иностранки, служившие в их полку, пожелали вернуться домой. Впрочем, для многих из них дом уже здесь – в России и Ромее. Та же командир «Четверки» Раймонда де Ларош не только сменила французское гражданство на подданство Единства, но и стала самой настоящей баронессой, а не только использовала это звучное слово в качестве сценического образа. Хотя следует признать, титулы в их полку уже имели не так мало летчиц, и минимум половина из них были пожалованы уже в ходе Великой войны, по итогам сражений за Ромею и эпохальной битвы при Моонзунде.

Командир вскинула вверх кулак, и песня оборвалась.

Гудят моторы. Флаги полощутся на ветру. Ощетинившиеся пушками корабли все ближе.

Баронесса Мостовская крикнула сзади:

– ГАСНы пошли!

Любовь Галанчикова крепче сжала штурвал. Вот сейчас все веселье и начнется.

Эгейское море. В виду Дарданелл. Линкор HMS Indomitable. 10 мая 1918 года

Противоаэропланные пушки и спаренные пулеметы системы Максима все, как одна, повернуты в сторону приближающегося воздушного строя и замерли в нервном ожидании.

Впрочем, вскоре стало ясно, что идущие широким строем аэропланы все же подправили свой курс и теперь движутся не совсем прямо на британскую эскадру, а как бы едва захватывают ее по касательной. Зато теперь, за счет этого доворота, изменилось направления набегающего потока воздуха и стали видны подробности того, что же было под днищем каждого аэроплана.

Всматриваясь в приближающийся строй тяжелых бомбардировщиков, сэр Джон наконец понял, что же именно смущало его в контурах строя – к аэропланам был прикреплены тросы, на каждом из которых трепыхались на ветру какие-то большие… флаги? Или что там?