— Ааа!! Где я… Что вы со мной сделали?! — невозможным образом пытаясь прикрыть наготу тем же одеялом, на котором лежала, я вывернулась так, что чуть не свалилась на пол.

— Стой! Куда… — успев схватить меня под руку, Габриэль подтянул мое бьющееся в панике тело поближе к себе и подальше от опасного края кровати.

ЕГО кровати! О боже, я в кровати господина ректора… И почему «Габриэль»?! Почему, к чертям собачьим, я зову ректора «Габриэль»?!

Память услужливо подкинула мне несколько картинок из моего недавнего сна.

Этот ведь был сон, правда? О, боги, пусть это был сон…

Мой мечущийся взгляд упал на пустую склянку из-под зелья, забытую на прикроватной тумбочке… потом на расслабленную шнуровку шаровар мужчины, который честно пытался успокоить меня, уложить к себе на грудь — где я и проснулась…

И тут я увидела. Волосы… черные, густые волосы в прорезе этих самых шаровар… Я все еще чувствовала их запах! Я очень хорошо его запомнила, этот запах…

О боже…

Будто невидимый клапан вдруг перекрыл приток кислорода в груди… Задыхаясь, я хватанула ртом воздух, чувствуя себя рыбой, выброшенной на берег…

— Не могу… не могу дышать… — просипела из-последних сил, хватаясь рукой за горло и выпучивая глаза. Комната поплыла вокруг, в легких что-то сильно закололо…

Мгновенно сориентировавшись, Габриэль сел в кровати, слегка размахнулся и влепил мне освежающе звонкую пощечину. Потом наклонился над моим раскрытым ртом и вдохнул в него щедрую порцию воздуха из своих собственных легких…

Это помогло. Отчасти. Во всяком случае, я снова смогла дышать и перестала пытаться запутаться в одеялах и там умереть от стыда.

— Легче? — спросил он меня после третьего раунда искусственного дыхания, грозящего перерасти в поцелуй.

Сглотнув слюну, я медленно кивнула. Потом все же помотала головой.

Нет, не легче. Я даже не могу найти утешения в том факте, что это он во всем виноват — меня ведь никто не насиловал. Живой Сон усыпляет сознание и пробуждает тело, заставляя его делать именно то, что оно хотело бы делать, если бы его не останавливали ограничители в виде стеснения или общественных устоев.

И если еще как-то было возможно смириться с тем, что я с удовольствием прогибалась и выпячивала задницу по его приказу, с тем, что я в порыве страсти, по собственной инициативе отсосала мужчине…

Я закрыла глаза и тут же почувствовала подушечки пальцев на своих щеках.

— Теперь я точно знаю, что ты не шлюха, — без тени улыбки в голосе сказал Габриэль.

— Было так плохо? — ровным голосом спросила я, не открывая глаз. Не то, чтобы меня это сильно задевало…

— Кошмарно. Уровень ноль. Я кончил исключительно потому, что представлял себе свою бывшую любовницу.

Я резко села и уже было собиралась влепить ему ответную пощечину — нашел время гадко шутить, когда мне и так стыдно… Как вдруг остановилась, сраженная наповал одним маленьким, но таким ёмким определением.

«Бывшую».

— Бывшую?.. — промямлила я, не зная, что еще сказать.

Кусая себя изнутри за щеку, ректор кивнул.

— Конечно. Нет смысла морочить ей голову и дальше.

— Но как же мой… приворот? Вы же думаете, что я вас…