Виктория, засунув руки в карманы пальто, стояла внутри у стеклянных дверей, ожидая Оливера. Другие встречающие один за другим уходили, встретив друзей или родственников. «А вот и ты, дорогой. Хорошо долетел?» Нежные поцелуи. Вошли две монахини, встреченные священником в небольшой черной шапочке, положенной католическому пастырю. «Я на машине, она ждет нас», — сказал он деловым тоном. Затем появилась женщина с целым выводком детишек и без мужа, который мог бы ей помочь. И, наконец, несколько бизнесменов с портфелями.

Поток пассажиров заметно поредел. Оливера все не было. Она представила его сидящим в кресле салона в ожидании, когда кончится толкотня в проходах и дверях. Потом он выпрямит свои длинные ноги, достанет пальто и неспешной походкой пройдет к выходу. Может быть, остановится поболтать со стюардессой. Виктория грустно улыбнулась при мысли о том, как хорошо она знает его повадки.

— Извините.

Голос послышался прямо у нее за спиной. Виктория вздрогнула и обернулась. Она увидела бизнесмена в котелке, с портфелем и в жестком накрахмаленном воротничке.

— Вы случайно не мисс Виктория Бредшоу?

В руке он держал конверт.

— Да, это я.

— Я так и подумал. Это письмо для вас. Ваш друг просил меня передать его вам.

— Мой друг? — Она не спешила брать письмо.

— Молодой человек с бородкой. Боюсь, я не запомнил, как его зовут. Он просил отдать письмо вам.

— Но разве его не было в самолете?

— Нет, он не смог полететь. Мне кажется, вы все узнаете из письма.

Виктория вынула руку из кармана и взяла письмо. Она увидела написанные плотным почерком Оливера слова: «Мисс Виктория Бредшоу».

— А где он?

— Он сказал, что не может лететь этим рейсом. Еще он рассказал мне, как вы выглядите, и попросил отдать вам письмо.

— Понятно. Благодарю вас. Я… извините за причиненное вам беспокойство.

— Никакого беспокойства, уверяю вас, — заверил он. — А теперь я должен идти. Жена ждет меня в машине. Она уже, наверное, беспокоится, не случилось ли что со мной.

Он стал пятиться назад, торопясь уйти. Потом коснулся шляпы рукой со словами «прощайте».

— До свидания.

Она осталась одна. Все разошлись. Лишь несколько человек из обслуживающего персонала быстро перемещались по аэропорту. Какой-то человек в рабочем комбинезоне катил тележку с багажом. Потрясенная Виктория стояла в полном замешательстве, держа в руке письмо Оливера, не понимая, что ей с ним делать.

На другой стороне зала прибытия она увидела небольшой буфет. Она пересекла зал по полированному полу, села на один из высоких стульев и заказала чашку черного кофе. Милая приветливая женщина налила ей кофе из электрического кофейника.

— Вам с сахаром?

— Нет, спасибо.

Она вскрыла конверт и вынула письмо.

— Ужасная ночь, а?

— Да.

Она открыла сумочку, нашла кошелек и заплатила за кофе.

— Вам далеко ехать?

— Да. Мне нужно в Сазерленд.

— О Господи, как далеко. Вам еще дальше, чем мне.

Виктория развернула письмо. Он напечатал его на машинке.

Душа преисполнилась холодом, предчувствием беды. Она обхватила рукой кружку с горячим кофе и стала читать.