— Да… — мехвод вздохнул и стянул с головы шлем. — Батыр всегда был настоящим мужиком. Тебе, салага, надо теперь до конца жизни на него молиться. Он ведь тебе жизнь спас.

— Обязательно, — пообещал я.

— Мы так понимаем, что живых больше не осталось?

— Да. Персонал лагеря и охрана погибли, потом ребята из нашего отряда. Уцелел только я.

— Ебуч…я служба! — сплюнул мехвод, и я понял, что согласен с ним как никогда. — Сколько классных мужиков тут погибло!

Он посмотрел на меня:

— Перевёл дух?

— Ага, — кивнул я, прислушавшись к своим ощущениям.

— Тогда дуй на борт, поедем на базу докладываться. Там уже начальство с ума сходит.

Я полез в люк и, оказавшись на сиденье, невольно вздрогнул — было так непривычно находиться в десантном отсеке в одиночестве. Больше не было и не будет Батыра и других ребят, многих из которых мне так и не довелось узнать получше. Аномалия превратила их в тлен и развеяла его по ветру.

Экипаж связался по рации с базой и, получив приказ, открыл по полевому лагерю огонь из всех стволов.

Десятки снарядов и сотни пули избороздили всё его пространство.

Один из кунгов, в котором хранилась горючка, взорвался. Его примеру последовал другой. Ещё немного, и здесь бушевало уже целое пожарище.

— Вот так! — довольно сказал стрелок, поворачиваясь от прицела ко мне. — Аномалию, конечно, не разрядили, но зато больше сюда никто не сунется.

БМП стал быстро набирать скорость, увозя меня всё дальше и дальше от места, ставшего братской могилой для нескольких десятков человек.

А я снова вспомнил слова об атомной бомбе, сказанные Батыром. Может, ну его на хрен все эти учёные изыскания? Если не получается сбросить на «Обьект-13» бомбу авиацией, можно в конце концов привезти заряд и подорвать его, чтобы разнести всё к ипеней матери.

Так, наверное, будет больше пользы…

В кабинете было душно, опять что-то сломалось в системе вентиляции. Техники обещали устранить поломку ещё вчера, но, как водится: обещать — одно, а жениться — другое. В общем, «свадьба» откладывалась на неопределённый период.

Обитатели подземного бункера изнемогали от духоты и в буквальном смысле обливались потом, однако начальник «Обьекта-13» подполковник Кашин держал мундир, застёгнутым на все пуговицы, и никакая сила в мире не могла заставить его нарушить хотя бы одну букву устава.

Елизавета помахала «файликом» с документами, использовав его в качестве веера. Разговор выдался трудным, впрочем иного она и не ожидала. Битый час шло её сражение с несгибаемым начальником «Объекта», и пока что все её аргументы разбивались сквозь неприступное упрямство офицера.

— И всё-таки я настаиваю на Ланском, — повторила она, чувствуя, как пот струится между лопатками, а офисная рубашка липнет к телу.

Ещё немного, и одежда превратится в мокрую тряпку.

Хотелось вернуться к себе в комнату, принять душ, накапать ликёра, провезённого контрабандой, и завалиться спать, надеясь, что завтра ей удастся найти такие доводы, что заставят поменять мнение даже такого «дуба» (так она про себя звала подполковника), как Кашин.

— Почему именно Ланской? — во взгляде подполковника Кашина, сквозило явное недоумение, вперемешку с всё более и более трудно скрываемой злостью. Ещё немного, и порог терпения будет преодолён, Кашин сорвётся.