Даже странно, если учитывать, что предыдущую удалось завалить из винтовки. Чудны дела твои, господи!

Наверное, чтобы пристрелить эту дрянь, нужен миниган или КПВТ. Ни того, ни другого у меня как назло под руками не оказалось. Только уже бесполезный револьвер да охотничий кинжал.

За него-то я и схватился, когда зверюга плотно занялась мной.

К великой досаде, тупым это порождение магии не было. Чудовище тщательно выбирало удачный момент для атаки и делало осторожные выпады, чтобы нащупать бреши в моей обороне. К тому же обладало невероятной скоростью реакции. Приходилось вертеться волчком, чтобы не стать жертвой.

Я понятия не имел: ядовитая ли это тварь, где у неё уязвимые места и прочие важные для схватки вещи.

Бил кинжалом наобум, скорее веря в то, что раз уж оказался в другом мире, то не ради того, чтобы сдохнуть вот так, не сотворив хоть чего-то путного. Кромсал всё, до чего удавалось дотянуться и при этом старался не угодить под могучие челюсти монстра.

Судя по визгу, один из ударов оказался чувствительным. Хоть что-то хорошее…

Чтобы закрепить успех, стал бить в то же место, быстро и упорно, как дятел по стволу дерева. Эта тактика принесла результат. Теперь монстр стал всё сильнее и сильнее терять ко мне интерес. В его взгляде появилась растерянность.

Однако до победы было ещё далеко.

Глупо рассчитывать, что в такую трудную минуту киллер придёт мне на помощь. Собственно, так оно и произошло. Арнольд воспользовался передышкой и принялся вскарабкиваться наверх, к железнодорожным путям.

Наверное, ему удалось бы уйти, не случись в нашей драке с чудовищем перелом. Монстр осознал, какой твёрдый орешек ему достался, отпрянул от меня и отскочил словно мяч от стенки.

Пути киллера и твари пересеклись. Когда я выскочил из ложбины, было уже поздно: мохнатая гадина покончила с Арнольдом и стремительно исчезала вдали, стараясь держаться как можно дальше от пылающей огнём станции.

И Кострикин и Патря были мертвы. Правда, теперь у меня в руках оказался кончик ниточки, способный привести в логово врагов, но нас разделяло слишком огромное расстояние.

Не хотелось оставлять на поругание тела обоих солдат, особенно Патрикеева. Не по-людски это как-то, пусть Арнольд был ещё той сволочью.

Я соорудил из найденного куска брезента и верёвок что-то вроде волокуши, положил на неё мертвых ребят и, впрягшись как вол, потащил в ту сторону, где должен находиться наш поезд, молясь всем святым, чтобы больше ни одна тварь ко мне не пристала.

Идти было неимоверно тяжело, несколько раз ловил себя на предательской мысли бросить всё и пошагать налегке, но потом оборвал себя и заставил тянуть эту нелёгкую во всех отношениях ношу, напевая под нос что-то вроде «И зачем я на свет появился? И зачем меня мать родила?»

Я уже потерял счёт времени, когда всё-таки смог углядеть впереди до боли знакомые и уже такие родные платформы с оборудованием и вагончики.

Там тоже меня заметили, навстречу выскочило несколько парней в форме, они подбежали ко мне и, увидев груз за моим плечами, оторопело замолчали. Потом каждый по очереди присоединялся ко мне, подхватывая верёвку то с правой, то с левой стороны.