Что касается печей Антона Игоревича, там действительно было на что посмотреть. Та печь, которая была предназначена для пережигания дров на древесный уголь, была уже совсем готова и проходила приемо-сдаточные испытания. То есть древесный уголь эта печь производила исправно, только вот пока не получалось отладить работу возведенной рядом ректификационной колонны, чтобы смолье, древесный уксус и метиловый спирт не оказывались смешанными между собой, а поступали в раздельные емкости. Хрен с ним, с самим метиловым спиртом. Слишком уж он опасен и токсичен, что делает его использование в качестве дополнительного топлива к УАЗу весьма опасным. Его пары Антон Игоревич предполагал отправлять в топку на дожигание, но ведь эта дрянь еще и загрязняла собой уксус – а вот это было серьезно, поскольку этот уксус планировалось использовать в пищевых целях, и никаких примесей древесного спирта там присутствовать не должно.

Вторая печь, предназначенная для плавки стекла в тиглях, была еще не готова, но, как рассчитывал Антон Игоревич, к моменту возвращения «Отважного» из похода за содой и касситеритом, должна быть уже в рабочем состоянии. Чуть в стороне виднелась расчищенная площадка, подготовленная для возведения большой доменной печи и ванны конвертера. Вообще-то собирать в одном месте кирпичное, стеклянное и металлургическое производство было нежелательно, но это делалось вынуждено, поскольку специалист в этих трех областях был только один, и размножить его в трех экземплярах никак не получалось. Впоследствии, быть может, хорошим металлургом станет Ролан Базен, но в любом случае, несмотря на то, что Геолог был еще крепок, требовалось срочно искать кого-то из молодых, кто мог бы взять на себя управление кирпично-гончарным и стеклянным производством. Как говорил товарищ Сталин – кадры решают все.

Когда Сергей Петрович подошел в летнюю столовую на обед, там была уже вся его семья в полном составе, включая планируемое пополнение. Ляля демонстративно усадила Сабину за их общий семейный стол и с улыбочкой сказала супругу:

– Знаешь что, дорогой, я должна поставить тебя в известность, что мы все же решили попробовать поверить в благонравие нашей новой соискательницы, поэтому сегодня вечером мы все вместе идем в баню и там уже решим «туби, ор нот туби?».

Тогда же и там же

Люси д`Аркур – медсестра, замужняя женщина

Этот Виктор, видимо, избрал меня в качестве своеобразного не то гида, не то опекуна. Он постоянно обращался ко мне, прося разъяснить то или это. Словом, как остроумно выражаются русские, «прилип как банный лист» (теперь я не только знаю эту поговорку, но и хорошо представляю, о чем речь). К своим ровесникам-французам он относился хоть и дружелюбно, но с некоторой настороженностью. И его можно было понять – будучи выкормышами двадцать первого века и к тому же перенявшие у русских их привычки и взгляды на жизнь, они очень сильно отличались по духу от молодого аристократа. Едва нашлось бы хоть две вещи, относительно которых мнения этих ребят и самого Виктора совпадали. Оставалось лишь надеяться, что это временно.