О Жебровской мы больше не вспоминали. Действительно, ее словно никогда и не было с нами. В моих снах она больше ни разу меня не беспокоила, и значит, эту страницу жизни можно было считать перевернутой.

А еще во время плавания произошло очень радостное событие – правда, значительным оно было исключительно в рамках нашей семьи. Мой ребенок зашевелился в чреве! Это произошло однажды утром, когда мой муж уже проснулся и собирался вставать. Я ощутила легкие толчки в животе и замерла, прислушиваясь. Да-да, это было оно самое! Новая жизнь заявляла о себе – слабо, но отчетливо…

Я схватила руку мужа и приложила к своему хоть и маленькому, но уже заметно выступающему животу. Мы оба лежали неподвижно, затаив дыхание в ожидании толчков. И вот малыш снова пошевелился! Он словно почувствовал руку отца и радостно застучал ножками…

– Ты слышал? – возбужденным шепотом произнесла я, повернувшись к мужу лицом и вглядываясь в его глаза.

– Да! Я слышал! – радостно закивал он, и в утренней мгле засияла его широкая белозубая улыбка. – Наш сын!

– Почему ты думаешь, что это мальчик? – спросила я.

– Я не думаю, я знаю, – заявил мой любимый дикарь с уверенным видом, подтвердив свой феноменальный талант изящно использовать смысловые нюансы русского языка.

– Откуда? – не унималось мое любопытство, в то время как сердце билось от радости, от новых восхитительных ощущений.

– От духов, – на полном серьезе ответил мой муж. – Они сказали мне об этом.

Несколько мгновения я лежала молча, не зная, как реагировать на такое странное заявление. Попадающие в наше племя туземцы продолжали верить в духов – месье Петрович этого отнюдь не запрещал. В их представлении духи управляли миром, и от их воли зависело само Мироздание. Духи бывали добрыми и злыми, несущими жизнь или разрушение. Незатейливая мудрость религии туземцев плохо воспринималась нашим охристианенным разумом, но все же блистали в ней порой ослепительные крупицы чистейшей, универсальной истины…

– Да как же они тебе об этом сказали? – Я не собиралась просто так отступаться, хотя и видела, что муж не особо настроен продолжать эту тему. Но он же мой муж! И он не отвертится от вопросов. Не успокоюсь, пока все не выясню. Надо же, как интересно – мой милый общается с духами…

Гуг вздохнул. Поморгал. Помолчал. Потом стал рассказывать:

– Я просил духов послать нам сына. Есть великий Эйдо – он самый большой и могучий дух, над всеми духами он главный.

– Добрый? – прошептала я, заинтригованная таким началом, – расскажи мне о нем… очень интересно…

– Эйдо стоит над добром и злом, он дух равновесия, – вдохновленный моим интересом, вещал мой муж. – И поэтому именно к нему я и обратился… Он редко слышит просьбы, к нему никто и не обращается, потому что он сам решает, как устроить дела в этом мире. Этот дух наблюдает сверху и вмешивается только тогда, когда нарушается порядок… Для него порядок – это равновесие, и это действительно так, хотя для людей порядок – это совсем другое. Но он – великий дух, а мы – люди.

Я слушала мужа так внимательно, как никогда. Мы лежали на палубе; над рекой плыла утренняя дымка, и казалось, что весь мир, кроме нас, еще спит… Муж рассказывал мне о неведомом божестве по имени Эйдо, и мне открывались удивительные вещи в мировоззрении обитателей юной земли…