За Василием прилетел «собственный» Ли-2, он теперь крутой, как несваренное яйцо, можно сказать: «новый русский» в «сталинской упаковке», с серпом и молотом. Но не «коси и забивай», а «яйца отрежем, коли что не так, и в землю вколотим, по самую маковку». Мера ответственности другая. У немцев пауза, охреневают от неудачи, пытаются найти штаб новой русской танковой армии. Первый полк обозвали танковым корпусом. И вообще, очень много треплются по радио, считая, что их никто не понимает. Здесь и вправду население говорит только по-русски, с южнорусским выговором или акцентом. Иностранные языки не в моде. Наши тоже много треплются по радио. Якобы кодируют, но настолько примитивно, что диву даешься. Конечно, им бы «цифру» с шифрованием сигнала, да вот только процессоры еще не изобретены. И ретрансляторами практически никто не пользуется, ну, кроме нас. Мы-то заранее свою «цепочку» станций выставили. Связь с дивизией у нас есть, нет ВЧ, потому как релейная рота положена только армии и корпусу. А так как большинство корпусов осталось на западной границе лежать, то с техникой и кадрами для релейщиков сейчас туго. Надежды, что сюда, под Ямполь протянут ВЧ – никакой, поэтому летим в Залужное, под Лисками, и займемся делом. Надо полки сплачивать, а не самому геройствовать на переправах. Тут Иванов с Никитиным сами управятся. А нам самим надо бы укрепить позиции, так как стоим на самом острие будущего наступления немцев. Мы им немного планы скорректировали, но отказываться от последнего шанса они не станут. Они сейчас уповают на то, что нашли панацею против русских танков. КВ их впечатлили, конечно, но к ним руки попали старые машины, которые быстро выходили из строя: ни фильтров, ни коробок, ни толковых натяжителей у них не было. Немцев больше впечатлил Т-34: намного легче, маневренный, имеющий одинаковую с КВ-1 пушку.
В составе 1-й танковой они у немцев были. И именно их Клейст выставил впереди на переправе. Баранов хоть и терял танки, но все они остались на нашей территории, и в руки немцев не попали, поэтому они пока «терра инкогнита». Что-то они, конечно, знают, но только что-то. Поэтому плотно занялись маскировкой и выбором места для расположения узлов связи. Благо что здесь монахи кучу пещер вырыли в меловых горах. Городим макеты танков, пришлось в тыл отправить большую часть платформ, так как по ним тоже могли нас вычислить.
6-я армия Паулюса атаковала 57-ю армию под Харьковом, но особых успехов не добилась. Правда, наступление с юга резко замедлилось. Задействовав агентурную разведку, маршал Тимошенко «нашел» 1-ю танковую армию, там, где мы и предполагали: между Лозовой и Барвенково. А куда она денется! Совершив ночной 96-километровый марш, 1-й танковый и 2-й мотострелковый полки переместились в леса западнее Изюма. Немцы ударили грамотно: от Верхней Самары вдоль дороги на Сергеевку, в расчете перерезать железную дорогу между Лозовой и Барвенково у недавно освобожденной станции Близнецы. Там – ровнейшая степь, ни кустика. Спрятать полк негде. Они как шилом пробили оборону 57-й и 9-й армий, ударив точно в стык. Не там, где подрезали «в той» войне, левее. Там было бы проще, там несколько лесных массивов, где черта можно спрятать. Здесь явно звучал вызов: сунься, со своими танчиками, и мы сотрем тебя в порошок. Вновь пришлось заказывать «шумовое сопровождение» и выдвигаться вперед, в надежде на то, что шести дивизионов зенитных батарей полнокровного зенитного полка со станцией орудийной наводки СОН-2 (английской Gun Laying Mark II), плюс кучи крупнокалиберных «браунингов» и ДШК, хватит, чтобы отразить атаки фон Грейма. Приказ Ставки звучал жестко: не допустить взятия Близнецов, разгромить противника на подходах. Вечером 21 мая бои шли в шести километрах от станции у последней водной преграды перед ней. Форсировав ночью железную дорогу, полки вытянулись в линию между станцией и селом Рудаево, скрывшись за небольшими холмами. Не дожидаясь рассвета, Василий подал команду: