Повернувшись ко мне, Игорь протянул телефон и спрятал руки в карманы изрядно помятых брюк, которые, если не ошибаюсь, были на нем еще с прошлой недели.

— Он в отделении, по делу… Твоего знакомого, — многозначительность в его тоне мгновенно смыла краски с моего лица, — Вечером заедет. Ладно, я в душ.

— Хорошо, — прошептала я.

Ступеньки тихо скрипнули, когда Лазарев быстро поднялся наверх и, хлопнув дверью, скрылся в ванной. Я посмотрела в окно, а затем, привлекаемая движением на руках, опустила взгляд на Артема — тот начал просыпаться.

Пока Игорь принимал душ, я, одной рукой держа хныкающего ребенка, второй заправила кофеварку. Лазарев не спустился вниз, лишь по шагам на втором этаже я поняла, что он лег спать. Выпив кофе и поменяв ребенку подгузник, я немного походила с ним по дому и, приготовив смесь, поднялась в спальню, чтобы уложить его.

Стараясь не шуметь, сама отправилась в ванную и посмотрела на свое отражение — видок тот еще. Наспех помывшись, я переоделась и заглянула в хозяйскую спальню — оба дрыхли, без задних ног. Артем во сне корчил какие-то гримасы, Лазарев же просто уткнулся лицом в подушку, и вытянул руки в стороны.

Улыбнувшись этой-почти-идиллии, я спустилась на кухню, и снова налила себе кофе. Телефон, неожиданно запиликавший мелодией скайпа, привлек мое внимание.

— Оля? — удивленно пролепетала в трубку, ответив на вызов.

— Илонка, привет, — голос сестры был слабым, но слышать его было радостно.

На душе сразу полегчало, пришло осознание того, что все налаживается. Что все, как и говорил Тимур, будет хорошо.

— Игорь оставил мне свой телефон. Я хочу… Ты можешь видео связь включить? — она запнулась, а после небольшой паузы еле выдохнула, — Пожалуйста?

— Конечно, сейчас, — нажав на значок видео, направилась в спальню — догадалась, что сестра отнюдь не на меня посмотреть хочет, — Я на кухне была. Как ты?

— Жить буду. Игорь спит?

— Да. Вот он, — направив телефон на спящего Лазарева, я боком шагала к детской кроватке, — Только тихо, — зашептала, — А то разбудим сонное царство, — повернувшись, направила телефон на ребенка, подходя ближе, — А вот и Артёмка.

Оля тихо всхлипнула и, посмотрев на нее, я увидела, как она прикрыла рот ладонью. По ее лицу потекли слезы, а потом она потянулась, словно хотела прикоснуться к сыну через тонкое закаленное стекло пятидюймового экрана.

— Какой маленький, — прошептала, — Красивый. Сладкий такой…

Я молчала, глядя на плачущую сестру, что-то неразборчиво бормочущую, жадно всматривающуюся в экран телефона. Смахнула слезу и прислонила запястье к бортику кровати, чтобы кадр не гулял и ей было лучше видно.

— Можешь постоять еще немного? Просто хочу посмотреть на него.

— Конечно, Оль.

— Спасибо.

***

Вечером на пороге появился Агеев — растрепанный, но на удивление спокойный. Чуточку хмурый — как всегда, и задумчивый.

Я разогрела остатки вчерашнего ужина и посадила мужчин за стол. Лазарев восседал во главе, одной рукой держа Артёма; Тимур молча ковырял кончиком перочинного ножа под своими ногтями. Сама же пила крепкий черный чай с бергамотом, и с улыбкой разглядывала эту картину — привычную. Только Оли не хватало, но это ненадолго — ее выпишут через неделю и все встанет на круги своя.