— Я объясню твое положение офицерам корабля и твоим братьям. Не сомневаюсь в том, что они о тебе подумают.

В темноте братья, сидя на носу с Аболи и Большим Дэниелом, подробно обсуждали решение Гая.

— Но как Гай может взять и оставить нас? Мы ведь поклялись всегда быть вместе, правда, Том?

Дориан был расстроен.

Том избегал ответа на прямой вопрос.

— Гай страдает морской болезнью. Из него никогда не вышел бы моряк, — сказал он. — Он боится моря и высоты.

Почему-то Том не разделял огорчения младшего брата. Дориан, казалось, почувствовал это и в поисках утешения посмотрел на старших.

— Он должен был остаться с нами. Правда, Аболи?

— В джунглях много дорог, — ответил Аболи. — Если мы все пойдем одной дорогой, на ней будет тесно.

— Но Гай! — Дориан едва не плакал. — Он не должен был бросать нас!

Он снова повернулся к Тому.

— Ты ведь никогда меня не бросишь, Том?

— Конечно нет, — ответил Том.

— Обещаешь?

Слеза прокатилась по щеке Дориана и сверкнула в свете звезд.

— Нельзя плакать, — укорил его Том.

— Я не плачу. Просто от ветра у меня слезятся глаза. — Дориан смахнул слезу. — Обещай, Том.

— Обещаю.

— Нет, не так. Поклянись страшной клятвой, — настаивал Дориан.

С долгим страдальческим вздохом Том извлек из ножен на поясе кортик. Он поднял узкое лезвие, блеснувшее в лунном свете.

— Пусть Бог, Аболи и Большой Дэниел будут моими свидетелями. — Он уколол подушечку большого пальца. Потекла кровь, черная в серебристом свете, словно смола. Он убрал кортик в ножны и свободной рукой приблизил к себе лицо Дориана. Серьезно глядя мальчику в глаза, Том большим пальцем начертил у него на лбу кровавый крест. — Клянусь самой страшной клятвой, что никогда не оставлю тебя, Дориан, — серьезно сказал он. — А теперь перестань плакать.

С отказом Гая судовое расписание изменили, и Том получил вдобавок к своим обязанности брата-близнеца. Теперь Нед Тайлер и Большой Дэниел давали уроки навигации, пушкарского дела и управления парусами двум ученикам, а не трем. Расписание Тома и раньше было насыщенным, теперь же, казалось, занятия не оставляют ему ни минутки свободной.

А обязанности Гая стали легкими и приятными.

После ежедневных уроков, когда Том и Дориан отправлялись наверх и начинали свои уроки корабельного дела, Гай в течение нескольких часов писал для мистера Битти письма и отчеты или изучал публикации Компании, включая «Наставление начинающим службу в достопочтенной Ост-Индской компании», после чего мог почитать миссис Битти или поиграть в карты с девочками. Все эти занятия не вызывали энтузиазма у его брата, который временами наблюдал с реев, как Гай прохаживается по юту в обществе женщин и смеется с ними — далеко от офицеров и матросов корабля.

«Серафим» пересек экватор, и на обычном по такому случаю празднике все, кто делал это впервые, проходили посвящение и давали клятву на верность Нептуну, богу океанов. Аболи в невероятном костюме из разнообразных остатков, взятых из корабельных запасов, прищепив бороду из распущенного каната, внушительно исполнял роль Нептуна.

Полоса штилей оставалась на севере, и корабли постепенно освобождались от ее влияния; теперь они входили в полосу пассатов. Характер океана изменился — после вялых, неподвижных вод полосы штилей вода засверкала, заиграла, словно ожила. Воздух посвежел и внушал бодрость, небо покрылось гонимыми ветром перистыми облаками. Повеселел и экипаж.