Болезнь обнаружилась вскоре после возвращения принца Заяна аль-Дина из долгого паломничества в Мекку и другие святые места ислама, в которое его отправил отец в наказание за предательство.

Вернувшись в Маскат, Заян аль-Дин самым жалобным образом принялся молить отца о прощении. Он рвал свою красивую одежду и резал себе щеки и грудь острым ножом. Он посыпал голову пылью и пеплом и в присутствии отца ползал на четвереньках, умоляя о прощении.

Аль-Малик сошел со Слонового Трона, поднял сына на ноги и полой своего одеяния вытер с его лица кровь и грязь.

А потом поцеловал его в губы.

— Ты мой сын, и хотя однажды я едва не потерял тебя, ты ко мне вернулся, — сказал он. — Иди умойся и переоденься. Надень синюю одежду царского дома Омана и займи свое место по правую руку от меня.

Вскоре у калифа начались ужасные головные боли, после которых он чувствовал себя слабым, сонным и не вполне ориентировался в происходящем. Затем начались судороги и приступы рвоты. У калифа болел живот, и его испражнения были черными и густыми, а моча красной от крови.

Врачи лечили калифа, стараясь добиться улучшения, но болезнь обострялась. У него посинели ногти. Волосы и борода лезли клочьями. Он погружался в беспамятство, и плоть его таяла, так что вскоре лысая голова стала напоминать череп.

Зная, что конец близок, тридцать сыновей калифа собрались у его ложа в темной спальне с закрытыми ставнями. Старший сын Заян аль-Дин сидел ближе всех и молился Аллаху о выздоровлении батюшки.

Однажды между молитвами Заян аль-Дин поднял полные слез глаза и печально взглянул на своего сводного брата. Ибн аль-Малик Абубакер был сыном одной из наложниц калифа. С дней отрочества в зенане на острове Ламу он был верным товарищем Заяна аль-Дина. Ввиду незначительного положения Абубакеру грозила опасность совсем погрузиться в забвение. Но в пустыне говорят: каждому человеку нужен верблюд, чтобы нести его по пескам. Заян аль-Дин стал верблюдом Абубакера. Абубакер намерен был на спине старшего сводного брата дорваться до власти. Он также понимал, что Заян аль-Дин нуждается в нем, ведь Абубакер был верным слугой, умным и изобретательным, преданным брату. Он был рядом с Заяном аль-Дином в битве под Маскатом и пытался защитить его, когда были разгромлены оттоманские турки, но получил удар копьем в грудь и был сброшен с коня.

После битвы он оправился от раны и получил прощение нового калифа: аль-Малик всегда был щедр и великодушен к своим сыновьям. Но вместо того чтобы быть благодарным за милосердие, Абубакер исходил злобой и негодованием. Как и Заян аль-Дин, он был честолюбив и коварен, прирожденный заговорщик, жадный до власти. Он знал, что, несмотря на прощение, калиф будет помнить о его предательстве до конца своих дней. «Пусть же этих дней будет немного», — подумал он, посмотрел через заполненную людьми и дымом курений спальню и поймал взгляд Заяна аль-Дина. Брат едва заметно кивнул, и Абубакер опустил глаза и погладил усы в знак того, что понял.

Именно Абубакер раздобыл горький белый порошок, который теперь делал для них свое дело. Один из врачей, лечивших больного калифа, был человеком Абубакера.