Взлетев вверх по сильному телу, оказываюсь на камоде.

Невольно держусь за плечи дикого и так же невольно обнимаю его бёдрами.

Поза обязывала и...

Ай.

Опять сердечко забилось.

Да что ты с ним делать будешь?!

— А что у тебя на уме? - не удаётся Артёму скрыть озорство, но он и не пытается особо.

Получается я теперь свои мысли стала озвучивать?

Или дикий их научился читать?

— Я не…не тебя имела ввиду. Что ты делаешь? Артём! - бьёт меня током, когда он жарко-жарко проводит ладонями у края юбочки моей коротенькой.

Хотела в пол надеть. Нет. Напялила мини. И неважно, что шорты-юбка. Ноги всё равно голые.

И чувствуют особенно ярко все смелые прикосновения дикого.

Ы-ы-ы-кхы-хы.

Не права мама.

Невезучая я. Невезучая.

— Что я делаю?! - переспрашивает.

Согласно мычу.

— А на что похоже? - соблазнительно ухмыляется.

— На действия психически нездорового человека, - каким-то чудом возвращаю себе способность говорить.

— Да?

— Да.

— Но согласись это здорово, - доверительным тоном соообщает.

И прекратив незаконные действия, просто обнимает, уперевшись подбородок в темечко. А у меня сердце отплясывает ламбаду, я бы тоже хотела вместе с ним...отплясать куда-нибудь подальше от Артёма.

— Что «здорово»? - пыхчу ему в грудь, извиваясь.

Ну, отпусти ты меня. Отпусти.

Молю!

Снова в опасной близости гроза, а я и так с тех последних обнимашек, что случились меньше недели назал, не могу её из памяти прогнать.

Никак не выходит забыть.

— Вряд ли обычный парень смог бы выдержать тебя, а я сумасшедший уже изначально. Классно, м-м? - выдыхает очередную колкость в волосы.

От возмущения теряю всё воспитание и единственное на что способна, это...

— Иди ты к лешему.

Мажор изумлённо отодвигается.

— Обиделась? - не верит.

Хочу отвернуться, чтобы не видеть его, но Артём удерживает мой подбородок пальцами.

Вынужденно не шевелюсь и смотрю на него и вроде бы...признаки раскаяние я вижу, но всё-таки убеждаюсь в тысячный раз - он не тот, кто мне нужен.

Кандидат, что необходим мне для спокойных отношений - это милый и немного задохлистый паренёк.

Точно. Точно.

Чтобы не мог меня, когда ему заблагорассудиться, усаживать на разные поверхности и измываться по поводу и без.

— Тебя не волнует, что я могу упасть? - даю понять, чтобы руки убрал.

Хотя своими всё так же цепляюсь за его плечи.

Но я просто-напросто опасаюсь за свою сохранность.

Нет.

Не выходит и саму себя в этом убедить.

Дикий приподнимает брови.

Тоже, наверное, не верит.

А. Он не слышал эту фразу. Я её про себя сказала же.

На другое реагирует. На другое.

Соберись, Варя!

Даю себе мысленную оплеуху.

— Когда ты за меня цепляешься и твои ноги меня обнимают. Я же буквально держу тебя в своих объятьях. Упасть можешь?! Каким образом, Варя? Или причина в другом?

— В чём? - шепчу.

— Боишься сказать, что волную тебя? - мнительно лыбится. — Я всё пойму, мышонок ты мой пугливый. Не бойся. Можешь признаться, что без ума от меня.

Это уже какая-то болезнь.

Он не быть таким не может?

— Мечтай больше, - пытаюсь я сделать брешь в его самомнение. — Нисколько ты меня не волнуешь. Мне вообще твои объятья неприятны.