Павелко не согласился тогда с архитектором, но и не возразил ему, полагая себя недостаточно компетентным, чтоб занять в этом вопросе более или менее обоснованную позицию. Он вообще не любил людей, которые торопятся с выводами, чего бы это ни касалось. Кое-кто из работников отдела посмеивался над осторожностью старшего лейтенанта — мол, за ней стоит обыкновеннейшая неспособность самостоятельно мыслить. Гафуров, однако, ценил своего помощника, потому что черный рынок Павелко знал как никто другой, а его феноменальная память могла посоревноваться с картотекой. Если к этому прибавить еще и редкостную способность отличать фальшь, что особенно важно на допросах, то станет понятно, почему майор забрал к себе в отделение мало кому известного участкового инспектора.

Выйдя из трамвая против деревянной арки с ажурными буквами ЗЖК, Павелко отметил, что ночью тут не сразу и поймешь, с какой стороны собственно город, а с какой окраина. Все больше вспыхивало огней в окнах жилых домов, а в заводском управлении, наоборот, гасли, и только во дворе, на столбах за оградой, ярко светились фонари с жестяными абажурами.

Под дождевым навесом, вокруг которого трамвай разворачивался в город, было сумрачно. Павелко сидел на скамье, притворно безразлично наблюдал, как Марина Костюк направляется через дорогу к аккуратненькому домику за высоким, окрашенным в зеленый цвет забором, и думал о том, что в случае неудачи майор Гафуров не похвалит его за эту инициативу. Мужчина, у которого Марина Костюк взяла водолазки, дал ей адрес и велел спросить Горлача. На всякий случай старший лейтенант навел справки и нисколько не удивился, что в доме № 118 по улице Хабаровской человек по фамилии Горлач не числится. Может, это вообще не фамилия, а кличка или же просто пароль для встречи, думал он.

Павелко не спускал глаз с Костюк. Сейчас все зависело от нее, от ее умения держать себя в руках. В райотделе он долго и терпеливо инструктировал Марину, а в трамвае держался поодаль, дабы никто и подумать не мог, что они знакомы. Шанс, что именно в это время и в этом вагоне едет домой Горлач, был минимальный, но и с ним нельзя было не считаться. Поэтому вышли они тоже врозь. Павелко вынул из кармана пачку сигарет и пристроился на скамейке, а Костюк, ни разу не оглянувшись, заспешила через дорогу. Он мысленно похвалил ее, но насторожился, когда какой-то мужчина пошел вслед за нею, хотел было уже и себя похвалить за осмотрительность, однако незнакомец выбрался на тротуар и повернул в другую сторону.

Отсюда, из-под навеса, было хорошо видно, как Костюк приближается к калитке, размахивая хозяйственной сумкой. За забором повизгивала и звенела цепью собака. Кто-то вышел к калитке, Павелко напряг зрение и увидел женщину. Разглядеть ее на таком расстоянии не было возможности. Пока там продолжался разговор, он лихорадочно думал: откроется калитка или не откроется? Калитка не открылась.

Марина переходила дорогу, пропуская перед собой машины, а старший лейтенант успел перебрать в голове все возможные предположения, ни на одном не остановился и в конце концов оставил это занятие.