– А норадреналин и дофамин не дают, да? – зачем-то сказал секретарше абракадабру пацан и в воздухе снова сверкнул его кулак.

Превращая лицо ЮньВэнь в кровавое месиво, ломая ей нос и (кажется) передние зубы, отбрасывая её чуть назад и выбивая из неё сознание.

Интересно, а какая же у него всё-таки искра, в очередной раз механически подумал Рени. Или их у него действительно несколько? Ладно, это всё определится в ходе медосмотра в Корпусе, главное, что он согласен там учиться.

И с Колом утряслось.

И ЮньВэнь получила хороший урок, причём чужими руками.

А любопытство можно будет удовлетворить и потом.

И с пацаном, глядишь, за время обучения к чему-нибудь прийти получится.

Но этими мыслями Ли делиться ни с кем не стал, а вслух лишь спросил пацана:

– А её зачем? Его вот вполне могу понять, а её за что?..

– А я как раз его больше понимаю, чем её, – хмыкнул пацан. – Мобилизовали его в своё время, по факту, поражая в правах. Затем отправили куда-то к чёрту на рога, против воли, по какому-то там приказу не пойми кого. Дальше – больше; заставили делать то, против чего душа восставала, придумав всякие долг, честь и прочие читки для лохов. О руках по локоть понятно в чём промолчу – ты и сам всё понимаешь. В итоге, ему достаётся куча непроработанных психотравм, на которые лично он добровольно не нарывался и которыми отцы-командиры даже не заморачиваются… Зачем, если он – только ресурс? А потом, за не надобностью, его вообще выкидывают из Системы. Как то самое одноразовое средство контрацепции.

– Ты так говоришь, как будто его поддерживаешь, – неподдельно удивился Рени необычному ходу мыслей парня.

– Боже упаси! Я его ни в коем случае не оправдываю, – Спринтер многозначительно поднял в воздух указательный палец. – Уж кто-кто, а я-то имею полное моральное право сказать, что на рывок можно встать откуда угодно. Особенно из армии, пф-ф. По крайней мере, он мог хотя бы попытаться свинтить. – Спринтер многозначительно покивал сам себе несколько раз подряд.

– Не поспоришь, – покладисто согласился Ли, будучи полностью в контексте намёков и понимая зашитый между строк недосказанный подстрочник.

– Хотел бы – сбежал бы. Или, по крайней мере, пытался бы. Вместо того, чтоб исполнять приказы, от которых потом сам же чуть не спился.

– Это он тебе всё сам рассказал? – недоверчиво хмыкнул Ли.

– Ну а кто? Господь-бог, что ли? – резонно парировал Спринтер. – Нёс, помимо прочего, свою околесицу, а я между строк читать и слышать умею. К тому же, тут для постановки диагноза много ума не надо, всё и так на ладони. У него ж все его комплексы на лбу написаны.

– А её за что? – вернул собеседника к интересной теме Рени. – И почему ты её, в отличие от него, не понимаешь?

– А она полностью добровольно, с удовольствием и наслаждением, искренне считает, что другие люди – это её ресурс. Я пытался ей вежливо и культурно объяснить, что свобода личности – священна. А она границ не видит. Значит, надо объяснять иначе.

– Это ты от Кола в Квадрате нахватался? Про границы?! – вскинулся было Рени на знакомую словесную конструкцию.