Я усмехнулась. Дался им всем этот суд! Но промолчала. Я не для того прибыла на факультет теней, чтобы удрать, поджав хвост. Не дождутся темные.

Ложась спать, я попросила сокола присниться. Хотелось встретиться хоть с кем-то, кто меня не ненавидит. Ну, или думает, что мы из одного теста. Однако желание не сбылось. Всю ночь мучили кошмары. Я видела себя то на дне глубокой ямы, над которой склонялась Кларисс, то перед порталом, ведущем в мир людей. Рядом стоял Гленн Корнуэлл и подталкивал в спину. Проснулась я совершенно разбитая, не ожидая от второго учебного дня ничего хорошего.

Вот интересно, сегодня мне удастся побывать больше, чем на одном уроке?

Как вскоре выяснилось, этим вопросом я задалась зря. Ибо накликала новые проблемы.

Первый урок — история теневой магии — прошел спокойно. Его вела пожилая тень — леди Соренс, к которой идеально подходило слово «кремень». Высокая, со строгим узлом на затылке и тростью, она ни разу не повысила голос, но в классе стояла абсолютная тишина. Никто не смел шептаться, а тем более, ослушаться.

Я ожидала от нее нападок. Как вчера от Моргана. Однако тень бросила:

— Фея ты или нет, мне плевать. Будешь справляться, отлично, не будешь, выставлю. Как и любого другого, — добавила она, обведя учеников гневным взглядом выцветших глаз.

Затем леди Соренс провела обряд единения с учебником. Положила на него ладонь, шепнув что-то под нос, коснулась указательным пальцем моего лба, и книга открылась. Я вздохнула с облегчением. Если леди Соренс не будет цепляться, я точно не окажусь худшей в классе. Курс исторический, применения магии не требует. А с теорией дома я всегда справлялась легко. Книги по магии цветочных фей прочла от корки до корки. Могла легко ответить на любой вопрос. В отличие от кузена. Помнится, Роберт не раз дразнил меня за это заучкой.

Увы, прозвенел звонок, и спокойная часть дня закончилась. Когда я топала в сопровождении Рейны на следующий урок, дорогу преградил высокий рыжий парень. В веснушках. Я аж засмеялась от неожиданности. Ну и внешность для тени! Принято считать, что они все или изящные, или могучие, вроде Доминика — парня с птицей на рукаве. А тут… веселые веснушки.

— Что смешного, феечка? — спросил он яростно. — Хочешь, сотру улыбку?

Краем глаза я заметила сидящего на полу шагах в десяти Тимоти. Паренька, отец которого сбежал в мир людей с феей. Тимоти уткнулся в книгу и демонстративно не замечал надвигающихся разборок. С другой стороны, его-то они не касались.

— Попробуй, сотри, — раздраженно бросила рыжему нахалу Рейна.

Ее утомляла роль няньки. А еще сильнее — толпа моих недоброжелателей. Пока она не поредеет, от рабской повинности не избавиться.

— А я займу место в первом ряду.

У меня в глазах потемнело со зла. Ибо последнюю фразу произнес Ллойд Веллер. Он появился внезапно и проходить мимо явно не собирался.

— Чего замерли? — осведомился он с усмешкой. — Мне без разницы кто кого побьет. Клейтон феечку. Или феечка Клейтона. В любом случае, веселье получится знатным.

Я сжала кулаки. В особняке Корнуэллов мне тоже приходилось несладко. Но там главной проблемой был Роберт. Его папенька почти нас не навещал, а бабушка больше выражала недовольство мною на словах, нежели на деле. А тут с урока на урок дойти невозможно без приключений. Враги множатся в геометрической прогрессии. Враги упертые. Но не дальновидные. Леди Армитадж ясно дала понять, что любая попытка мне навредить — выпад против нее лично. Этот рыжий Клейтон забыл слова декана? Или не слышал?