Ассистировал ему на вскрытиях всегда один и тот же доверенный лаборант, свой в доску, верный-надежный. Короче говоря, дело было поставлено так, как было нужно Любарскому, и без него вся работа в патологоанатомическом отделении начинала буксовать. Поэтому он никогда не отгуливал свой отпуск «в один присест». Брал две недели в июле, в самое спокойное время, неделю в ноябре и неделю в марте.

Случилось так, что приход в больницу нового заведующего кардиологическим «инфарктным» отделением совпал с началом развода Любарского. За полтора десятка лет совместной жизни Любарский с женой надоели друг другу настолько, что даже наличие общего ребенка не могло спасти их брак. После подачи заявления в суд жену Любарского будто подменили. Из обычной ворчливой вредины она превратилась в свирепую фурию. Закатывала чуть ли не каждый день дичайшие по своей фееричности скандалы (хотя, казалось бы, что толку скандалить, если уж решили разводиться?), а еще завела привычку в отсутствие мужа шарить в его вещах в поисках якобы заныканных от нее денег. Ей казалось, что муж скрывает от нее и от одиннадцатилетней дочери львиную долю своих доходов.

Любарский действительно не все отдавал жене. Откладывал понемногу в кубышку, поскольку лодка его семейной жизни начала протекать довольно давно и надо было задумываться о собственном холостяцком будущем. Кубышкой Любарскому служил не банковский счет, а банковская ячейка. Так казалось умно вдвойне, хоть и проценты не капали. Во-первых, никто не спросит: «А откуда у вас, гражданин Любарский, взялись сбережения в таком крупном размере?» В последнее время несколько человек из круга знакомых Любарского, в том числе и бывшая заведующая больничной аптекой, получили крупные неприятности в виде судимости и всего, что с ней связано, поскольку не смогли дать ясного ответа на такой простой вопрос. Во-вторых, на деньги, лежащие на счете, могла наложить руку жена. Ну, пускай не на все, а на большую часть — точно, для себя и для дочери. Анонимного счета в банке в России не откроешь, можно только полуанонимный, оформленный на кого-то «левого», человека или фирму, но это дорого, хлопотно, да и связи нужны. А у Любарского, помимо медицины, связи были только в похоронном бизнесе. Оттуда, к слову будет сказано, и большая часть сбережений «накапала». Оказание ритуальных услуг — дело прибыльное, конкуренция в нем невероятная, и тот, кто снабжает клиентурой, получает щедрые комиссионные. Ну и еще есть нюансы. Впрочем, это неважно. Важно то, что Любарский хранил свою заначку в банковской ячейке и до поры до времени, то есть до подачи на развод, был за нее спокоен.

А после подачи решил проконсультироваться по поводу своих перспектив с бывшим одноклассником, который стал адвокатом по гражданским делам (в том числе и по бракоразводным) и весьма преуспел на этом поприще.