На самом же деле нужно подложить эпилептику под голову что-то мягкое и вызвать врача.

Лето, июль. Поезд Москва — Минеральные Воды подходит к Ростову-на-Дону. Пассажиры, притомившись от жары и долгого общения друг с другом, откровенно скучают.

Вдруг по вагону со скоростью болида, сметая всех стоящих в коридоре, проносится проводница.

— Врача! Врача! В СВ! Врача! Врача!

В первый момент я даже обрадовался — хоть какое-то дело, а то тоска смертная. Выскочил из купе и пошел в ту сторону, откуда прилетел болид. Вся нужная информация у меня имелась — в спальном вагоне кому-то нужен врач. Не было только ничего для оказания помощи, но я точно знал, что в поезде, в каждом вагоне, должна быть аптечка. И еще, кажется, своя аптечка есть у начальника поезда. Так что найдется чем полечить.

Коридор спального вагона удивил меня своей пустотой и закрытыми дверями купе. Обычно вокруг человека, которому стало плохо, сразу же собираются доброхоты-советчики или же просто наблюдатели. А тут — никого. И — тишина, относительная тишина, поездная. Только стук колес слышен. Нет — еще что-то стучит. Мелко и тихо. Т-т-т… Т-т-т… Т-т-т…

Единственное купе с открытой дверью было залито кровью. Залито в прямом смысле этого слова. Казалось, что какой-то безумный маляр решил полить купе красной краской прямо из банки…

…На очередное практическое занятие доцент Малофеев принес пакет с томатным соком. Мы, студенты четвертого курса, очень этому удивились, потому что знали о привычках Малофеева. Он пил только водку. И во время практических занятий тоже. У него на столе стоял графинчик якобы с водой, но, когда Малофеев наливал свою «воду» в стакан, по кабинету разносился спиртной дух. А тут вдруг — сок, причем накануне зачета. Студентов настораживают любые перемены, происходящие с преподавателями, а уж те, которые происходят накануне зачетов и экзаменов, настораживают втройне.

Малофеев взял стакан, налил в него сок из пакета и… выплеснул сок на пол. «Белая горячка, — дружно подумали мы. — Небось, огненных чертиков решил соком погасить…» Но мы ошиблись. Никакой белой горячки у Малофеева не было, она случилась двумя месяцами позже, но это уже совсем другая история.

— Обратите внимание! — Малофеев поднял кверху указательный палец. — Я вылил на пол всего двести миллилитров томатного сока. А лужа на полу получилась просто огромной. Спроси я кого-то из вас: «Сколько сока пролилось на пол?», так вы бы ответили: «литр или полтора». Если бы не видели, конечно, что я вылил всего лишь стакан. Ответили бы?

Мы закивали — да, ответили бы. Лужа и впрямь была впечатляющая — на полкабинета.

— А теперь я вылью весь пакет! — объявил Малофеев.

Он встал и начал ходить по кабинету, поливая пол соком.

— Это не «белка», а шиза! — прошептал мне сосед.

— Ну как? — спросил Малофеев, когда пакет опустел. — Впечатляет? А ведь это всего лишь литр. А кажется, будто пять. Вот вам домашнее задание. Берете литр томатного сока. Сначала выливаете на пол полстакана, то есть сто миллилитров. Смотрите на лужу, запоминаете ее размеры. Затем выливаете еще сто миллилитров. И продолжаете выливать по сто до тех пор, пока пакет не опустеет…