— Ладно, — согласился я после того, как привел свои мысли в порядок от увиденного, — принимаю ставку. Надо же тебе дать шанс, Тирк. Сам говорил, что удача — капризная штука, и не угадаешь, когда она отвернется от тебя или наоборот.

От моих слов фона буквально перекосило. Я почти буквально повторил его слова и передал тон. Я видел, как он сильно хотел сказать какую-то гадость, но сдержался. Что-то прошептав себе под нос, фон ухватил кубок с вином и осушил в несколько глотков. При виде нескольких капель, сорвавшихся с края посуды и разбившихся о столешницу, у меня засосало под ложечкой и пересохло горло. Я пришел в это заведение перекусить, но вот уже три часа только и делаю, что перебираю карты и бросаю кости. Есть во время игры правилами запрещалось, только пить. Но я стремился сохранять разум трезвым, а иначе какая же это игра.

Последняя партия длилась долго, очень долго по сравнению с предыдущими. Мы с Тирком больше часа тасовали карты, бросали кости и набирали очки. Особенную осторожность проявлял соперник. Но результат все равно оказался для него грустным.

— Я выиграл, — с легкой улыбкой сообщил я Тирку, — удача оказалась на моей стороне. Ничего, Тирк, в следующий…

— Ты шельмовал! — заорал фон, перебив меня. Недавний соперник по игре вскочил со своего стула и ухватился за эфес шпаги. Окружившие нас зрители, наблюдавшие за ходом игры с самого начала, испуганно прыснули по углам.

— Что? Игра была честная с моей стороны, — отчеканил я. — Это мне было впору обвинить тебя в мухлевке.

Это было правдой. Тирк на протяжении всей последней партии старался перетянуть удачу на свою сторону и не чурался грязных приемчиков. Не то чтобы я сам был честен, но мои действия являлись лишь ответом на его. Только, в отличие от фона, я действовал гораздо тоньше и незаметнее. Тирк догадывался, что я, как и он сам, шельмовал, но поймать меня за руку не мог. Ничего удивительного в том, что жульничество присутствует в игре, я не вижу. Правила фаас настолько этому способствуют, что подобное вылилось в еще один свод правил — неписаных. И чем тоньше и незаметнее сможет игрок применять «неспортивные» методы, тем он профессиональнее. Что-то подобное есть и на Земле. Например, в покере тот же блеф также можно посчитать жульничеством, но за пару веков он настолько сросся с игрой, что больше не считается чем-то криминальным. А в фаасе таких методов еще больше…

— Лжешь, мерзавец. Я тебя…

Недоговорив, Тирк выхватил шпагу и направил ее на меня. Понимая, что могу и не успеть обнажить свое оружие, я схватил со стола пистоль и направил его в грудь разъяренному фону. То, что оружие было незаряженным, никому известно не было. Догадываться могли, но… ошибка могла стоить жизни.

Так мы и простояли друг напротив друга, пока рядом не возник напуганный трактирщик с парочкой амбалов-вышибал.

— Господа, господа, — затараторил хозяин, крутясь в нескольких шагах от нас и опасаясь подойти ближе, — прошу опустить оружие и примириться.

— Я приму извинения вместе с выигрышем, который незаконно присвоил этот проходимец, — прошипел Тирк, не сводя с меня своего взгляда.