Но помимо очевидного умиротворения и сна, отметившегося звездочкой в небе моей памяти, ни словесных, ни других откровений мне не было дано. Я прихожу в отчаяние от ограниченности времени. Прошло почти две недели, и был только один что-либо значащий разговор! Даже резкость в голосе мудреца помогает, в переносном смысле, держать меня на расстоянии. Такой необычный прием тоже выглядит неожиданным, ведь я не забыл, с каким жаром уговаривал меня приехать сюда святой человек в желтой одежде. Я мучительно жажду личного разговора с мудрецом, который духовно выше всех других людей. И одна мысль неотступно вертится в моем уме. Она нерациональна, она пришла непрошено. «Этот человек освободил себя от всех проблем, и несчастье не может коснуться его», — таков смысл этой доминирующей мысли.

Наконец я решаюсь дерзко навязать свои вопросы Махарши и заставить его ответить на них. Я иду к одному из его старых учеников в соседний домик. Он чрезвычайно добр ко мне, и потому я с жаром заявляю ему о своем желании иметь финальную беседу с его Учителем. Я признаюсь, что стесняюсь сам подойти к мудрецу. Ученик улыбается сочувствующе, уходит и вскоре возвращается с вестью, что его Учитель будет рад дать интервью.

Я спешно возвращаюсь в зал и удобно сажусь возле дивана. Махарши сразу поворачивает лицо и любезно приветствует меня. Я тут же успокаиваюсь начинаю задавать вопросы.

— Йоги говорят, нужно отречься от мира и уйти в уединение джунглей или в горы, если желаешь найти истину. Подобное едва ли возможно на Западе, наша жизнь так отличается от вашей. А вы согласны с йогами?

Махарши поворачивается к ученику брахману, чтобы тот перевел мне ответ.

— Не стоит отказываться от деятельной жизни. Медитируя ежедневно час или два, вы можете выполнять свои обязанности. Если вы медитируете правильно, пробужденный поток ума не иссякнет и посреди ваших трудов. А что касается двух способов выражения одной и той же идеи, то та же установка, которая берется в медитации, будет находить отражение в вашей деятельности.

— Каков же будет результат этого?

— Продвигаясь, вы обнаружите, как постепенно изменяется ваше отношение к людям, событиям и целям. Но ваши деяния будут иметь тенденцию следовать за вашей медитацией на свой лад.

— Значит, вы не согласны с йогами? — пытаюсь я прижать его к стенке.

Но Махарши ускользает от прямого ответа.

— Человек подчиняется личному эгоизму, который привязывает его к этому миру. Отказ от ложного «Я», от самости, есть истинное отречение.

— Как можно стать самоотверженным, пока ведешь активную мирскую жизнь?

— Нет конфликта между трудом и мудростью.

— Вы подразумеваете, что можно, например, продолжая заниматься своей профессией, одновременно достичь духовного просветления?

— А почему бы и нет? Но в таком случае не считайте, что продолжает трудиться прежняя личность, ибо сознание постепенно начнет сдвигаться, пока не сосредоточится в центре, который лежит за пределами малого «я».

— Но если человек занимается работой, то у него остается мало времени для медитации.

Но Махарши оставляет совершенно невозмутимым то, что я считаю проблемой.