– Что, бесов изгоняешь? – послышался голоса Марии. Я посмотрел – она сидела на крыльце, закутанная в одеяло – а молитвой не пробовал?

– Не пробовал – растерялся я, повиснув, как груша – а откуда ты знаешь, что бесов…

– Да сама такая. Тоже впору на турнике висеть. Два года без мужчины, а ты так похож на моего мужа…

Мы помолчали, потом Мария встала, и ушла в дом. Я спрыгнул с турника, сходил в душ, вытерся и побрёл в свою комнату. После улицы было темно – за окном светила полная луна, а в комнате темень, как в погребе. Стал прокрадываться на ощупь, чуть не свалил какую-то кастрюлю, удержав в последний момент, и пройдя к себе нащупал край дивана. Только нацелился плюхнуться на него всеми восемьюдесятью килограммами, как услышал:

– Ти-ше! Раздавишь.

– Ты? А как же твои декларации о том, что я подопытный кролик, а ты всего лишь добрая самаритянка, и между нами ничего не будет?

– Я подумала – а какого чёрта? Я что, не имею права? Я взрослый человек, мне тридцать лет, какого чёрта я строю из себя недотрогу, когда в глубине души хочу этого просто до воя. Иди ко мне…

Женщина откинула одеяло, отодвинулась, давая мне место, и я осторожно прилёг рядом. Несколько секунд мы тихо лежали, касаясь друг друга плечом, потом я поднял руку, положил Марии на бедро и осторожно повёл вверх, задирая тонкую ткань ночной рубашки. Её кожа сразу покрылась мурашками, и женщина усмехнулась в темноте:

– Щекотно. Боюсь щекотки.

Я провёл рукой по обнажённому телу, по напрягшейся груди, по животу, плоскому, как у нерожавшей девушки. Мария часто задышала, и тихо простонав, попросила:

– Не тяни время…нууу!

Я вошёл в неё, осторожно, как будто вспоминая, как это надо делать. Она подалась ближе и резко вжалась в меня, захватив руками и ногами, извиваясь, как в болезненной судороге…

Потом мы лежали, расслабленные, покрытые любовным потом, и молчали, глядя в потолок. Затем Мария спросила:

– А кто такая Василиса? Ты вспомнил?

– Василиса? Почему ты спросила?

– Ты, когда кончал, сказал: 'Василиса, милая!' Так ты вспомнил, что это за Василиса?

– Нет…не помню. Ничего не помню. Я был слишком увлечён тобой. Кстати, можно интимный вопрос?

– Какой? – Мария насторожилась, я почувствовал, как её тело напряглось.

– А почему ты не бреешь…хммм…

– Лобок? Ты чего, стесняешься сказать это слово? Вот смешной! А с чего я должна его брить? Оп! Ещё одна зацепка – Василиса, бритый лобок – она что, из восточных женщин? Это у них принято выщипывать все волосы на теле. Но имя русское, русее некуда. А что, тебе нравится гладкое тело, без волос?

– Хмм…не задумывался. Наверное – да. Да. Нравится. Мне кажется, что это гигиенично, красиво и сексуально.

– Как? Сексуально? У нас так не говорят…у нас бы сказали – привлекательно. Интересно, очень интересно.

– Ну что ты меня всё исследуешь? Хоть в постели не препарируй мой мозг!

– Да я тебе хочу помочь..ну не хочешь, займёмся другим делом. Ты готов?

– Так-то готов, но не прочь, чтобы ты помогла…

– Как? Сплясать танец живота? Так на востоке принято?

– Нет. Гораздо проще – и я объяснил и показал ей, что нужно делать.