– А что такое 'версаче' – не поняла Маша – это что, организация, которая портянки делает?

– Нет – ухмыльнулась Василиса – это…хммм..в общем будет такой дом мод. Очень известный и дорогой. Все женщины будут пищать от него. А 'портянки от Версаче' – это уже Серёгино изобретение. Он известный болтун.

– Ничего подобного! – парировал Сергей – кино такое есть, старое. Комедия. Вот это оттуда. Как-нибудь, когда вернёмся, я вам покажу это кино. Ухохочетесь!

– Вернёмся…когда это мы вернёмся – с грустью протянула Василиса – может и никогда.

– А мне здесь нравится! – жизнерадостно сказал Сергей, и потянулся, с хрустом суставов в плечах – жрачки – море! Бабло есть. Баб – найдём. Уважение, почёт, машины. Все вокруг лохи – мы же знаем будущее, так что всегда можем обстряпать так, что будем на коне. Кстати, шеф – всё-таки, как насчёт заражения магией? Ну чего тебе стоит?

– Хммм…да так-то ничего – пожал я плечами – а Пётр тоже хочет?

– Хочу – кивнул головой боец, аккуратно намазывая маслом булочку (ОН отличался невероятной, просто патологической аккуратностью, это даже мои женщины заметили и сообщили мне, как бы укоряя за разбросанные носки и штаны)

– Хорошо. Готовьте нож, готовьте предплечье. Девчонки – принесите тазик – сейчас тут будет грязно. Боли не боитесь?

– Боюсь, конечно! Что я, маньяк? Я не наслаждаюсь болью! А куда деваться – Сергей закатал рукав и с тоской поглядел на руку – а потом вылечишь?

– Нет. Сразу нельзя. Придётся походить с повязкой дня три. Маш, найди там бинты– есть у нас? Ага. Тащи. И вату – тампон сделаем.

– Вась, а времени хватит? – с тревогой осведомилась Василиса – ты не забыл – нам к одиннадцати часам, заниматься омоложением?

– Помню. Это недолго. Сейчас ребят почикаем, и поедем. Ну что, готовы к страданиям? А что – любите кататься, любите и саночки возить! Кто первый?

– Пусть Петька. Я пока погляжу – малодушно заявил Сергей и уселся верхом на стул, лицом к спинке.

Петр коротко кивнул головой, я взял бутылку водки, плеснул ему на предплечье, потёр, затем протёр 'Столичной экспортной' тёмное лезвие ножа – Маша уже прокалила его на огне – и решительно взял бойца за руку, воткнул лезвие в мышцу, поведя вниз, к запястью. Кровь брызнула ручьём – распахал я ему не слабо. Резко запахло железом, а Василиса издала какой-то булькающий звук и отвернулась:

– Не могу смотреть на это! Никогда бы не стала врачом!

– Маш, держи его руку, возьми тампон – будешь промакивать, пока я не скажу – хватит. Ага, вот так. Ну, теперь моя очередь.

Я скривился и резанул себе по запястью. Обожгло резкой болью, закапала кровь, быстро прекращая своё истечение. Я резанул ещё и подставил руку над развёрстой раной Петра. Несколько капель кровь упали на обнажённую, порезанную мышцу, и я решил, что этого хватит:

– Завязывай, всё! Бинтами! Серёга, давай – ты!

– А я вроде как и передумал…да ладно, ладно, иду! Ой! Больно как! Ой, зараза, как болит…капай, капай скорее! Истеку кровью у вас на руках, вот тогда узнаете, каким я был хорошим человеком, а поздно будет! Не так туго – рука отсохнет! Оххх…каакие муки…