И в первый же удар они оба вложились не скупясь.

Грохнуло. В стороны от Паладинов разошёлся сияющий багрянцем и сталью круг. Перила моста не подрубило, а смело на двадцать шагов от них. Ещё немного и в воду слетели бы и раненные идары.

Я замер, вглядываясь в движения бойцов.

Я бы сказал, что это не меньше, чем Стена клинков и Дождь клинков, используемые друг за другом без остановки или даже одновременно. В воздухе сияли десятки образов мечей, сталкивающихся друг с другом, пытающихся прорваться и поразить врага. Из-под ног Паладинов летели щепки, так много огня души было вложено в техники, что одних только эманаций меча хватало, чтобы изранить любого, кто был бы ниже Мечника. Но шёлковые одежды Паладинов меча оставались целыми, сияние дара надёжно защищало их, ихор ярко пылал в их жилах.

Не прошло и десяти ударов моего бешено колотящегося сердца, как раздался слаженный восторженный вопль обозников.

Гийом шагнул вперёд, выбрасывая меч в выпаде, прорвался через Стену клинков Матона, раскалывая телом призрачные образы на своём пути, и вбил Матону меч в бедро.

Я моргнул и поправился — перерубив ему ногу в бедре.

С той стороны реки по мосту уже бежали люди. Опережая всех остальных двое — женщина в возрасте и парень немногим меня старше. Судя по одеждам — как раз адепты внешних техник. Да и парня я видел после прошлых схваток. Торопятся исцелить раны. Стычки идаров не должны приводить к их гибели.

И редко приводят к таким жутким ранам. Я бы сказал, что на ближайший год его сиятельству Матону придётся забыть не только о мостах, но и езде в седле.

И он точно подаст жалобу королю на того, кто нанёс ему такую тяжёлую рану.

Правда, не заметно, чтобы Гийома это тревожило.

Он спокойным шагом вернулся к карете, негромко произнёс:

— Ваша светлость, выполнено. Этот дурак теперь десять раз подумает, прежде чем возьмётся за испытания веры и крови.

Раздался спокойный и глубокий голос:

— Спасибо, Гийом. Я всегда могу на тебя положиться.

Гийом перехватил перед собой меч двумя руками, держа его клинком вниз большими пальцами за рукоять и кладя пальцы левой руки поверх правой. Самое больше уважение, которое один идар может высказать другому. Склонил голову:

— Благодарю, ваша светлость. Сейчас там уберутся и мы продолжим путь. Прошу прощения за задержку.

В карете промолчали, но, похоже, Гийому и не нужен был ответ. Он вернулся на мост, и едва ли не пинками заставил парня адепта заняться его раненными, оттащив его от владетеля Матона.

Но вообще, после случившегося я плохо понимаю намерение купца ждать, когда владетеля Матона скинут с моста. На это можно было бы надеяться, будь он Мечником или даже Возвышенным Мечником. Но Паладина меча, под рукой которого десяток идаров, которых усиливала его аура? И с двумя идарами адептами, которые раз за разом бы ставили на ноги раненых? Здесь можно было бы торчать месяцами. Этот купец — глупец.

Правда то, что сейчас именно его повозки первыми, сразу после кареты и граухов, въезжали на мост, тоже нельзя отрицать. Удачливый глупец.

Чем дальше мы углублялись в центральные земли королевства, тем более настороженными становились охранники обоза. Я достаточно услышал за последние месяцы, чтобы понимать причину их страха. Земли севера бедны, но там много сильных бойцов. Даже отец, владетель всего лишь Малого дома, Великий паладин меча и носитель титула Меча ледяной стужи. Север славится своей древней кровью. Поэтому наши дороги самые безопасные в королевстве. Те глупцы, что пытаются поживиться разбоем, долго на севере не живут.