— Вот дерьмо!

Я был полностью согласен с тем, кто не удержал в себе это ругательство.

Здесь было месиво. Кровавое месиво.

Всё пространство внутри кольца шатров усеивали мёртвые тела. В грязных разномастных обносках.

Кровавые жнецы реольцев.

Они были буквально изрублены. На каждом десятки ран. Странных ран, как мог я и только я видеть в этом неверном полумраке. Ран, в которых была видна плоть, кости и внутренности, но не было видно крови.

Дождь клинков…

Нет. Я тут же поправил себя. Дождь рассёк бы тела длинными и неглубокими ранами. Здесь же вложено столько, что некоторые тела разрублены надвое.

Это был Ветер клинков.

В охране принцессы не меньше, чем Паладин меча, которому умения и огня души хватило на четвёртое из умений пути меча.

Я вскинул голову, скользя взглядом дальше, к центральному шатру.

Там сошлись в схватке две фигуры, скрестив мечи, давя ими друг на друга.

Одна в шелках, другая в стали.

Идар против простолюдина?

Что за бред?

Я сглотнул.

Идар давно бы уничтожил подобного безумца.

Но сражение происходит на равных. Идар даже не успевает использовать что-то из высоких умений пути меча, использует простые удары.

Простые удары, после каждого из которых с его клинка срываются росчерки призрачных всполохов.

Но закованная в сталь фигура словно играючи всё отбивает, ничуть не уступая идару в скорости.

Раздался чей-то потрясённый шёпот:

— Он не справляется? Хранители, да что здесь происходит?

Глебол рявкнул:

— Вперёд и влево, помогите страже! Шевели ногами!

Бодрящее ощущение ауры воодушевления стало сильней, Глебол и Визир влили в дар Хранителей больше огня души, накрывая аурой всё пространство вокруг. Скеро молится своим Хранителям, Реол своим. Аура не поможет чужакам.

— Смерть реольцам!

Мы рванули влево, туда, где звенела клинками схватка стражей, наставники рванули прямо, к палатке и к двум фигурам.

Тело мертвеца, которого я перепрыгнул, вдруг содрогнулось, вскинуло руку, хватая меня за сапог.

Я охнул, рухнул на землю, рванулся в сторону вопя:

— Да отпусти ты…

И заткнулся, потому что столкнулся взглядом с алыми глазами. Кровавый жнец.

Вывернувшись, полоснул его по руке мечом, а через миг вбил сталь ему в горло. Пусть на враге и не было доспеха, но тело действовало раньше разума.

Через два удара сердца я уже был на ногах, рубанул ещё раз, снося Жнецу голову. Чтобы наверняка.

Обернулся. И остался на месте. Слева моя помощь не требовалась. Наших клинков там больше, чем чужих — не втиснешься между шатров. И так решил не только я.

Повернулся в другую сторону.

Наставники опоздали.

Росчерки ударов, которые они сбросили с мечей, бесследно рассеялись, не в силах навредить закованному в сталь воину. Он обернулся, широко улыбнулся.

Он теперь стоял спиной к начавшему пылать шатру, но я отлично видел эту улыбку в вырезе шлема. А ещё отлично видел в прорези выше пылающие алым огнём глаза.

Кровавый жнец?

В одной руке он сжимал меч, другую же руку, закованную в стальную перчатку, всадил в грудь своего недавнего противника.

Один из тех, кто глазел со мной на схватку, глухо просипел:

— Да бейте же, бейте.