По словам близнецов, место встречи контрабандистов находилось на людной площади на берегу реки в Раевости. Тамара уже взяла компас и карту. Хотя она наверняка устала ничуть не меньше, чем все остальные, девушке придется выдвинуться немедленно, чтобы добраться до города к полудню.

Мне не хотелось отпускать ее, ведь неизвестно, не поджидает ли нас там ловушка, но все согласились, что идти должна именно Тамара. Из-за своего роста Толя был слишком заметен, а никто другой не знал, как действовали контрабандисты и как их узнать. И все же мои нервы были на пределе. Я никогда не понимала веры близнецов и чем они готовы рискнуть ради нее. Но когда пришло время выбирать между мной и Апратом, они со всей определенностью доказали свою преданность.

Я быстро сжала руку Тамары.

– Не делай ничего безрассудного.

Надя околачивалась неподалеку. Теперь она прочистила горло и поцеловала Тамару в обе щеки.

– Будь осторожна, – сказала она.

Тамара сверкнула фирменной улыбкой сердцебитки.

– Если кому-то нужны неприятности, – сказала она, отводя полы пальто, чтобы открыть вид на рукоятки топоров, – у меня всегда есть кое-что про запас.

Я покосилась на Надю. У меня создалось впечатление, что Тамара красовалась перед нею.

Она надела капюшон и побежала трусцой сквозь деревья.

– Юэ сэш, – крикнул Толя вдогонку на шуханском.

– Ни вэ сэш! – ответила она через плечо. А затем скрылась во мраке.

– Что это значит?

– Этой фразе научил нас отец, – ответил Толя. – Юэ сэш: «презирай свое сердце». Но это дословный перевод. Истинное же значение: «Сделай, что нужно. Будь жестокой, если потребуется».

– А вторая часть?

– Ни вэ сэш? «У меня нет сердца».

Мал вздернул бровь.

– Веселый у вас был папаша.

Губы Толи растянулись в слегка безумной улыбке, из-за которой он выглядел точь-в-точь как сестра.

– Это да.

Я посмотрела в ту сторону, куда ушла Тамара. Где-то за этими лесами и полями находилась Раевость. Я послала свои молитвы вслед за ней: «Возвращайся с новостями о принце, Тамара. Не думаю, что я справлюсь в одиночку».

Мы разложили спальные мешки и поделили провизию. Адрик и Надя занялись палаткой, пока Толя и Мал обходили периметр, отмечая места, где расставят дозорных. Стигг пытался уговорить Сергея поесть. Я надеялась, что возвращение на поверхность приведет его в чувство, но хоть Сергей и стал меньше паниковать, я все равно ощущала напряжение, исходящее от него волнами.

По правде говоря, мы все были на взводе. Как бы ни было приятно лежать под деревьями и вновь смотреть на небо, все происходящее удручало. Жизнь в Белом соборе была жалкой, но предсказуемой. Здесь же все казалось более диким, бесконтрольным. В этих землях бродили ополченцы и люди Дарклинга. С Николаем или нет, но мы вернулись к войне, а это означало больше сражений, больше смертей. Мир снова стал огромным. И я не была уверена, что мне это нравится.

Я оглядела наш лагерь: Хэршоу уже улегся и сопел с Накошкой на груди; Сергей сидел бледный и настороженный; Давид прислонился к дереву и читал книгу, пока Женя дремала, положив голову ему на колени; Надя и Адрик возились с шестами и брезентом, а Зоя наблюдала за ними, но помощь не предлагала.