– Нет!

– Не позволяй всем тем смертям быть напрасными, Алина.

– Пожалуйста…

Над шумом битвы поднялся мучительный крик. Напоминавший Зою.

– Спаси их, Алина. Я не хочу жить, зная, что мог это остановить.

– Мал…

– Спаси их. Дай мне хоть в этот раз понести тебя, – он посмотрел мне в глаза. – Покончи с этим.

Его хватка усилилась. «У нашей истории не будет конца».

Я никогда не узнаю, что руководило моей рукой: алчность или самоотверженность. Ладонь Мала направляла мою, и я воткнула нож в его грудь.

По инерции подалась вперед и споткнулась. Затем отстранилась, нож выпал из наших рук, из раны захлестала кровь, но Мал продолжал держать меня за запястье.

– Мал, – всхлипнула я.

Он закашлялся, и на его губах выступила кровь. Мал покачнулся. Я чуть не упала на спину, прижимая его к себе. Хватка на моем запястье была такой крепкой, что я испугалась, как бы у меня не сломались кости. Он резко втянул воздух, из горла раздалось влажное бульканье. Мал навалился на меня всем своим весом и потянул вниз, ни на секунду не переставая обхватывать мою руку пальцами, словно проверял пульс.

Я сразу поняла, когда он меня покинул.

На секунду вокруг наступила полная тишина, будто мир задержал дыхание… а затем взорвался белым пламенем. Уши наполнил рев, лавина звука, который сотряс песок и заставил сам воздух вибрировать.

Я кричала, пока сила затапливала меня, сжигала, поглощала изнутри. Я стала живой звездой. Возгоранием. Новым солнцем, рожденным, чтобы сотрясать воздух и пожирать землю.

Я – сокрушение.

Мир задрожал, расщепился, съежился.

А затем сила исчезла.

Мои глаза распахнулись. Вокруг царил густой мрак. В ушах звенело.

Я стояла на коленях. Нащупала руками тело Мала, влажную ткань пропитанной кровью рубахи.

Вскинула руки, призывая свет. Ничего не произошло. Я попыталась снова, потянувшись к силе и обнаруживая лишь ее отсутствие. Сверху послышался визг. Волькры сужали круг. Я видела вспышки огня инфернов, тусклые силуэты солдат, сражавшихся в фиолетовом сиянии скифов. Где-то Толя с Тамарой звали меня по имени.

– Мал… – горло охрипло. Я не узнавала собственный голос.

Я тянулась к свету, как однажды в недрах Белого собора, пытаясь найти хоть слабый лучик. Но сейчас все было по-другому. Я чувствовала рану внутри себя, брешь в том месте, где было что-то целое и правильное. Я не сломлена. Я пустая.

Сжала в кулаках рубашку Мала.

– Помогите, – выдохнула я.

«Что в жизни бесконечно? Вселенная да человеческая жадность».

Что это за урок такой? Что за ненормальная шутка? Когда Дарклинг игрался с силой в сердце созидания, наградой ему послужил Каньон – место, где его сила бесполезна, мерзость, которая держала его и всю страну в рабстве на протяжении сотен лет. Значит, это мое наказание? Неужели Морозов действительно был сумасшедшим, или просто неудачником?

– Кто-нибудь, помогите! – крикнула я.

Толя с Тамарой уже бежали ко мне, Зоя плелась позади, их силуэты подсвечивались стеклянными канистрами люмии. Толя хромал. У Зои обгорела половина лица. Тамара практически полностью была покрыта кровью из ран, нанесенных ничегоей. Увидев Мала, все резко остановились.