Все помнят этот зимний день, когда Странд, у которого после гонки комбинезон и шлем были покрыты грязью, показал нам пальцем на надпись над входом в клуб.
Странд решил, что вот он, наш опознавательный знак – первая, наполовину стершаяся буква вывески, эта единица, смотрящая не в ту сторону, как будто нарушающая естественный ход вещей, – добавил он. Льюи это пришлось не по нраву: мы не какое-то поганое братство, долбаное братство с погаными знаками принадлежности. А кто мы тогда, Льюи? – заорал Странд. А? Кто мы? Потом Странд повесил свой комбинезон на вешалку между комбинезонами Трувиля и Муза, немного отряхнулся, и этого было достаточно. Странд был слишком упрям, и долго противостоять ему было невозможно.
Если вы еще этого не сделали, уберите флакон в нижний ящик вашей тумбочки. Постарайтесь заснуть. Когда утром вам наконец удастся подняться с постели, надеть блузку, простые штаны и пойти в комнату к Елене, солнце поднимется уже высоко, а Елена будет играть, уже пройдет больша́я часть дня, но никто еще не встанет, кроме вас с Еленой. И сына, чей голос долетит до вас вместе со звуками взрывов. Позднее постарайтесь сделать так, чтобы флакон все время был с вами. Он пригодится.
37.
Вы накормите Елену. Пока она будет молча есть хлопья, вы возьмете бутылку воды, польете фикус и снова пойдете лить воду в тонкую щель перед входной дверью. Струя будет немного дрожать. Там, наклонившись над щелью, вы в отблесках солнечного дня впервые увидите плоды ваших усилий: половицы начнут подниматься и пойдут волнами по краям. Вы пробежите пальцами по их неровной поверхности.
Вы вернетесь на кухню и сядете напротив Елены. Услышите, как на втором этаже сын открывает дверь своей комнаты и спускается по лестнице. На мгновение вы испугаетесь, что он задержится в прихожей и заметит изменения, влажный след, первые результаты вашей тайной работы, но нет, ничего, как несколько минут спустя ничего не увидят и его родители. По словам Льюи, в любой ситуации мы не можем видеть всего, мы обязательно отбираем информацию, соответствующую нашим целям в данный момент, обратили ли вы внимание на то облако, услышали мы однажды от Льюи, – за широкими окнами клуба виднелось серое небо, – на его необычную форму? (И мы были вынуждены признать, что не заметили даже, как стало пасмурно.)
Зайдя на кухню, сын увидит вас и резко остановится, а потом медленно двинется дальше, обходя вас, но продолжая наблюдать. Он помолчит с полминуты и спросит: мои родители еще спят? И в его голосе послышится нотка беспокойства, словно он подозревает вас в каком-то преступлении, ведь никогда, ни разу за всю его жизнь, не было такого, чтобы его родители в такой час еще спали, но времена меняются, Шарль, подумаете вы, и скажете ему: да, мы вчера легли довольно поздно, и они, вероятно, решили сегодня выспаться, по крайней мере вам так кажется, вы тоже точно не знаете, но, если учесть, во сколько вы вчера вернулись и сколько выпили алкоголя, нет ничего странного в том, что они до сих пор спят, то, что такого никогда не случалось, не имеет значения, подумаете вы, это нечто новое, тебе придется привыкнуть к тому, что только начинается, малыш, а он скажет, странно, стоя перед вами, он скажет, странно, обычно они встают раньше.