Вернитесь к той ночи, когда при свете полной луны дети засыпают под деревом. Опишите жизнь, которая шевелится в кустах и бегает по стволам деревьев, филина, ухающего прямо перед ними, видишь, Елена, вот это темное пятно, а ежиков видишь? Вот они, похожие на черные точки, разбегаются внизу рисунка.
Каждый вечер вы читали эту книгу, которую она постоянно требовала, и вы описали девочку, березы и синиц, грибы-зонтики и сон-траву, дороги под проливным дождем, в предрассветном тумане, под бледным солнцем – как любил рисовать Странд: почти не дающим света. Вы описали терпеливо собранные шалаши, под некоторыми девочка едва может сидеть и вынуждена сворачиваться в комочек, другие же, напротив, похожи на дворцы: гибкие ветки остролиста и прутики связаны между собой, чтобы получился купол, другие ветки собраны в настил, земля притоптана. Вы спутали несколько версий, и Елена будет вас каждый раз поправлять, и этим вечером она снова вас поправит, но вы будете настаивать, вы заговорите о звуках ночи, Елене станет страшно, и она попросит вас остановиться, а вы продолжите, девочка вместе с другими детьми пойдет еще дальше в темноту этого леса, они будут искать места, подходящие для установки ловушек, в которые попадутся животные: кролики или лиса, и вы опишете ее окровавленную лапку, обглоданную до кости, и всплывет образ детей с окрашенными кровью ртами, Елена будет молчать, охваченная смесью восхищения и ужаса, а вы расскажете, как дети вместе едят и разговаривают друг с другом. Когда с голодом будет покончено, останется только страх, который нужно приручить, – повторите вы. Вы скажете Елене, что она должна какое-то время дышать, закрыть глаза и просто дышать, почувствовать запахи леса и землю поляны под ногами.
Вы поцелуете ее. Погладите ее лоб. Сделаете все, что, как вы уже успеете к этому моменту увидеть, делает ее мать. Так же ласково, так же нежно. Таким же мягким движением руки. Как и все, что вы делаете каждый день, эти движения не будут иметь для вас особого смысла. Слово «нежность» – это большое пустое место, как было сказано Льюи. Оно крутится в голове, но за ним ничего не стоит. Нужно менять то, как мы думаем. Величественный радикализм Льюи во всей красе. Теперь надо поспать, шепнете вы наконец расслабившейся Елене.
32.
Выходя из комнаты Елены, вы вспомните о том, что мы писали, а вы читали: даже если по ночам Елене снятся кошмары, даже если ее глаза стекленеют, она будет по-прежнему просить вас читать ей сказку о лесе. Вы не должны в этом сомневаться. Эта книжка должна стать общей для вас историей, в которой вы обе потеряетесь, но научитесь в ней существовать. Эта книга предназначена для того, чтобы подготовить вас, таковы были слова Льюи.
Вы пройдете мимо закрытой двери в комнату сына. До вас донесутся выстрелы и его крики: слева, слева, нет, от тебя слева, Жером, Натан, слева, Жереми, слева, Норман. И снова стрельбы, звуки, с которыми перезаряжают автоматическое оружие, стоны.
В тот момент, когда вы подойдете к лестнице, женщина внезапно появится позади вас, выскочит из своей комнаты, чтобы поспешно спросить, не хотели бы поужинать с ней и ее мужем в небольшой траттории, неподалеку от дома, она только что говорила с ними по телефону и забронировала столик на завтрашний вечер – она выскочит, чтобы спросить у вас это, не против ли вы сходить с ними поужинать, и вам покажется, что до следующего вечера еще так долго, вы закончите эту главу, поглубже зароетесь в кровать и будете ждать наступления завтра, потому что так надо, это именно то, что вы должны делать: вовремя засыпать и ждать, ждать, когда все наконец произойдет, когда все произойдет в нужном порядке.