Олег связался со своим замом, продиктовал ему название фирмы и номера телефонов. Пусть звонит, узнает, заключает договор. Олег напрямую в этом участвовать не собирался, да и не его этот уровень.

Машина въехала в Юрловку, покатила по гладкой асфальтированной дороге, о которой здесь раньше могли только мечтать. Дома нарядные – или обшиты сайдингом, или покрашены; ровные аккуратные заборы, никакого хлама во дворах и у дороги. Глава местной администрации строго следит за порядком: запустил дом, развел бардак – добро пожаловать к столбу позора. А деньги у людей на обустройство есть. Заводы рядом, работы полно. И сельское хозяйство хорошие деньги приносит, хотя у кого ни спроси, все в убытках. Все правильно, земля слезу любит. Похвастался хорошим урожаем и прибытком, на следующий год жди беды. Так это или нет, но многие в это верят.

И Олег сегодня с утра думал, что у него все хорошо, а к вечеру узнал, какие тучи надвигаются на него. Он-то не станет пытать лиха, но Патрик может сам узнать о нем. Как бы молния в дом не ударила. И еще Данила хотел что-то важное сказать. И вряд ли веселое. Может, он какую-то тайну хочет открыть?

Но Данилы дома не было. Дверь открыта, на столе початая бутылка водки, подсыхающая закуска. Чайник холодный, свежим табачным дымом не пахнет – значит, из дома он ушел уже давно. И машины во дворе не было. Неужели куда-то уехал? Неужели на пьяную голову?

Олег пожал плечами, сел в машину и отправился в офис. Вечер уже близок, но дел много, да и дома делать нечего. Рая раньше восьми вечера не вернется. Бальные танцы у нее сегодня по плану.

Май девяносто третьего, октябрь того же года, апрель девяносто четвертого… Гена Дубок и Леня Тыква погибли в один день, в августе девяносто пятого. Костю Арбуза ранили на той же стрелке, но скончался он в сентябре… Последними в длинном ряду могил стояли памятники Амбалу, Науму и Сырцу.

Патрик взял с собой на кладбище несколько охапок гвоздик, ни одного цветка не осталось. Сколько пацанов погибло – жуть. И ради того, чтобы он смог основать транснациональную компанию «Трансбург». Что ж, он очень благодарен им за это. Пусть покоятся с миром пацаны, они это заслужили.

– А где-то еще Баляс и Адык лежат. – Латыш поставил под мраморный столик пустую бутылку.

Он собирался взять и второй пузырь, но Патрик его отговорил. Они же не напиваться на кладбище приехали, чисто пацанов помянуть. Ноль семьдесят пять на троих должно было хватить с лихвой, но вдруг оказалось, что этого мало.

– Это у Хорватова нужно спросить, – поморщился Патрик.

– Родя за ним поехал, Конорь и Бадик. Уехали и с концами… – в раздумье покачал головой Латыш.

Он был с Наумом до последнего, и в Москву отправился только после его смерти. Патрик пристроил его к делу, он хорошо себя показал, поэтому получил очень высокую должность. Директор филиала «Трансбург» – это не шутка. Считай, целый город под ним, пусть и в одной только сфере дальних перевозок. И еще своя бригада у него, маленькая, но боевая. Он уже в Турске третий год и уже практически подмял под себя местный рынок. Все перевозки теперь только через него. Есть, конечно, упертые, но их постепенно ставят в стойло.