– Ты-то ещё куда лезешь? – грозно фыркнула Глаша, но тут же схватилась за голову. Золотой обруч Царя Обезьян на миг вспыхнул лимонным сиянием. Глаза младшей Красивой стали круглыми.

– Что такое?

– Эта штука сжимается! Мне больно! Снимите его-о!

Перепуганный мальчик вместе с домовой бросились на помощь, ухватившись за обруч, но ничего не вышло.

– Ай, пусти-те! Он ещё сильнее сжимается! Ты что мне при-та-щи-ил?!

– Это… это волшебный обруч… чтобы ты никого не обижала… и на меня не ругалась, – попытался оправдаться Егор. – Я не знал, как он работает! Я не знал, что тебе будет больно!

– Да я тебя сейчас просто придушу! – честно предупредила Глафира, повалив брата на пол, но Аксютка решила проверить свою догадку, пропев:

– Стой! Хватит! Больно-о! – Покрасневшая сестрица мигом отпустила Егора. – Не надо больше петь. Я всё поняла. Я не должна его обижать, да?

– И меня, – важно добавила домовая.

– Хорошо. Нет проблем. А как это снять?

– Откуда мне знать, – пожала плечами Аксютка, – это же Егор принёс.

– Как это снять, мелкий?

– Я не знаю.

– Что?! Ты надел на меня эту штуку, даже не зная, как её снять?!

– Ты сама её надела, – осторожно поправил рычащую сестру мальчик.

Обстановка накалялась. Младший Красивый осторожно взялся за обруч, пытаясь его приподнять. Глаша взвыла от боли! Рыжая домовая решила, что без её участия становится скучновато, и засучила рукава кофты, вытирая ладошки о скатерть.

– Чё, прям совсем не снимается? Ну ты это, подруга, не расстраивайся…

– Не расстраиваться?! – переспросила девушка, скорбно шмыгая носом. – Я что теперь, в этом обруче всю жизнь ходить буду?! У меня ещё экзамен через три дня! Я в этом в институт пойду по-вашему, да?!

– Нет-нет, за это время мы его точно как-нибудь снимем! – неуверенно протянул Егорка.

– Чего энто вы там снимать собрались, пираты-разбойнички? – внезапно прозвучал знакомый голос, и в кухне появился Гаврюша.

– Вот это. – Глаша Красивая устало ткнула пальцем в золотой обруч. – Вы знаете, как это снять?

Домовой часто заморгал, потом протёр грязными кулаками глаза и даже сощурился.

– Это… это чё же… как же… – невнятно пробормотал он и на некоторое время онемел, застыв столбом и держась за сердце. На лбу его выступили капельки пота.

– Гаврюша… – осторожно позвал Егор, но домовой не отзывался.

– Гаврила… как вас там по отчеству, Кузьмич, да?.. – буркнула Глаша.

Тишина.

– Эхех… – Аксютка накрутила на палец рыжий кудрявый локон, выбившийся из косички. – Эй, капитан Красивый, на вот, вилкой его, что ль, потыкай, а то кажется, что он походу вообще не дышит.

И вот тут Гаврюшу прорвало.

– Да это чё же!!! – закричал он, хватив об пол шапкой. – Да это как же!!! Это почему же!!! Да зачем же это так-то, а?!!

– Полностью согласна с поставленными вопросами, – хмуро отозвалась Глаша.

Но Гаврюша не обратил на неё внимания. Он подскочил к Егору и отвесил ему звонкий подзатыльник.

– Ты чё творишь-то?! Ты зачем всякую вещь чародейскую в дом-то тащишь?! Ты зачем её людям на головы напяливаешь?! Ты вообще чего-о?!