– Какой же я круто-ой! – в рифму, но не в тему подхватил Сунь Укун, который вообще не мог долго молчать.

– Такой вот геноци-ид, – в тему, но не в рифму вновь проявил себя неугомонный Царь Обезьян.

Гаврюша с Егором страдальчески вздохнули, но продолжили:

– А что такое «геноцид»? – тихо спросил Егор, подёргав за рукав домового.

– Потом объясню, – шепнул Гаврюша, явно не желая отвлекаться от важной миссии по задабриванию китайской лягушки.

– Ква, – похлопав в ладоши передними лапками, улыбнулась она.

– Благодарим тебя, Небесная Курица. – Сунь Укун слегка склонил голову, уважительно сложив руки на груди, а потом повернулся к Гаврюше: – Ваша легкомысленная песенка помогла, она согласилась.

– И как он это понял? – удивился мальчик. – По особому кваканью?

– Потому что я – Сунь Укун! – Царь Обезьян задрал подбородок и упрыгал к костру.

– Ну, пошли и мы за ним, Егорка Красивый, – сказал Гаврюша. – Посиделки у костра – штука хорошая, иногда столько важного узнаешь да полезного…

Он опять взял мальчика за руку и повёл к костру. Сунь Укун задумчиво смотрел в темноту ночи, жаря банан, нанизанный на палочку по типу шашлыка. Ша Сэнь вылавливал из травы насекомых и аппетитно хрустел их твёрдыми панцирями.

– Тьфу ты, морда рыбья… – проворчал Гаврюша.

– Мож-жет, и рыбья, з-зато я з-знаю, как вам домой воз-звращ-щаться отсюда коротким путём… – равнодушно ответил демон. – Пош-шли, покаж-жу.

– Не ходи, Гаврюша! Он же тебя съест! – вскочил с места Егор.

– Пусть только попробует, я ему такое-е устрою! – Домовой уверенно хмыкнул и пошёл за бледным юношей.

– Всё равно я боюсь за тебя…

– Не переживай за учителя, Егор Ка, – спокойно сказал Сунь Укун, переворачивая над огнём палочку с бананом. – Ша Сэнь ничего ему не сделает. Будешь банан, мальчик?

– Спасибо, – поблагодарил Егорка, чувствуя, что перекусить всё-таки пора. – Скажи, Прекрасный Сунь Укун, а почему ты носишь на голове эту золотую корону?

– Это не корона, – зевнул Сунь Укун, вручая Егору жареный банан на палочке. – Это волшебный обруч, подарок великой богини Гуаньинь.

– Богиня сделала тебе такой подарок?

– Не мне… Одному монаху. А он надел этот обруч на мою голову, чтобы усмирить мой нрав.

– Я ничего не понял… – честно признался мальчик, доедая банан. – Спрошу потом у Гаврюши. Но этот обруч очень красивый. Вот бы и моей сестре такой, она любит украшения…

– Забирай, если сможешь снять!

– Правда можно? – Глаза Егора расширились от удивления.

– Можно-можно! Попробуй сними!

– А как же твой нрав? Ты сказал, Прекрасный Сунь Укун, что обруч должен усмирять твой нрав. Твой нрав уже усмирён?

– Мальчик! Я безобиднее овечки! Снимай уже!

Егор вздохнул и с сомнением посмотрел в сторону леса. Но Гаврюши не было видно. Он подошёл к Царю Обезьян, аккуратно взялся руками за тонкий обруч, чуть потянул вверх и…

– Ты снял его?! – Изумлённый Сунь Укун не мог поверить своим глазам. – Ты снял обруч великой Гуаньинь?! Хи-хи! Хи-хи-хи! Свобода-а-а!